Владимир Ушаков - За тридевятью морями

– Я лейтенант Ершов, прибыл для прохождения службы.

Солдат уходит в будку, звонит по телефону, возвращается, отдает Владимиру паспорт, козыряет. Островский показывает свой пропуск и проходит через КП.

– Проходите.

Он указывает Владимиру на отдельно стоящее здание справа. Из-за поворота строевым шагом выходит взвод солдат.

– Прощай, труба зовет! Солдаты, в поход!

Переводчики становятся с краю дороги, пропускают строй солдат с разноцветными хлопчатобумажными кепочками на бритых головах. Перед строем идет офицер в фетровой шляпе. Переводчики направляются к штабу части.

Владимир входит в помещение штаба. Владимир стучит в дверь, на которой табличка «Рытов В. М.», приоткрывает ее.

В кабинете сидит рыжеватый офицер лет пятидесяти.

– Разрешите войти, товарищ подполковник.

– Заходите.

Владимир входит в кабинет. Здесь прохладно, работает кондиционер. Жалюзи на окнах закрыты.

– Товарищ подполковник, разрешите обратиться! Лейтенант Ершов для прохождения службы прибыл.

Рытов выходит из-за стола, близоруко щурится, рассматривая вновь прибывшего лейтенанта.

– Вольно. Проходите, товарищ лейтенант, садись.

Рытов похлопывает Владимира по плечу, усаживает за стол, сам садится напротив, берет со стола очки, тщательно их протирает платком.

– За границей первый раз? Вижу, что в первый.

Он надевает очки, внимательно рассматривает Владимира.

– Так точно, товарищ подполковник!

Владимир, испытывает неловкость, привстает.

– Да, садитесь, вы.

В стеклах очков возникают солнечные блики. Рытов встает, подходит к окну, раздвигает створки жалюзи, смотрит сквозь щель.

– С приездом. Я вам вот что скажу, Ершов, сначала Вам будет нелегко. Но коллектив у нас хороший, дружный. Если что, поможем, подскажем. Служба у Вас здесь будет ответственная, серьезная. В аппарате Военсоветника. Наша первоочередная задача – поставить на должную высоту интернациональную дружбу с кубинским народом!

Рытов подходит к карте на стене, тычет пальцем в Кубу и чуть повыше – в США.

– А долг наш мы выполняем не на блинах у тещи, а под носом у противника. Это понимать надо! Поэтому бдительность, бдительность и еще раз бдительность. Еще Юлиус Фучик говорил: «Люди, будьте бдительны!» Помните?

Рытов возвращается к столу, останавливается напротив Владимира. Владимир встает.

– Так точно! Помню.

– Хорошо. А кто такой переводчик, вы знаете? А тем паче – военный переводчик?

– Переводчик это…

Рытов нервно поднимает правую руку.

– Переводчик-это трансформатор слов, предложений, мыслей и идей с одного языка на другой. Понятно?

– Так точно! Понятно! Трансформатор.

– Вот! Учитесь, перенимайте опыт. Добивайтесь уважения к себе командиров, товарищей по части. И прежде всего, зарубите вот что у себя в голове! Упаси вас бог здесь заниматься развратом с кубинками, аморалкой и духовным разложением.

Он открывает холодильник, достает бутылку «Нарзана», наливает в стаканы воду себе и Владимиру.

– Этого мы здесь не прощаем. Куба, вернее, Гавана-город маленький. Здесь всё на виду. И все! И ЦРУ тоже не дремлет.

Он ставит стакан с минералкой перед Владимиром.

– Если поскользнетесь, скомпрометируете себя, сразу к врагам на крючок попадете. И тогда карьере конец. И конец всему Вашему будущему!

Владимир берет стакан, делает глоток.

– И с пьянством тоже. Мы видим, кто и сколько бутылок в магазине отоваривает. Ладно. Идите! Служите Отечеству! И Родина вас не забудет.

Рытов как бы невзначай улыбается, проходит к Владимиру.

– А сегодня вечером мы с женой приглашаем Вас в кино на очень интересный, музыкальный фильм. Испанский. «Пусть говорят» называется. С певцом Рафаэлем в главной роли. Для Вас будет хорошая практика перевода. Мы за Вами часиков в семь заедем? Вас ведь к Островскому подселили? Не возражаете? Вот и хорошо. Тогда пока свободны.

Владимир поднимается со стула, отдергивает рубаху.

– Есть свободен! Разрешите идти, товарищ подполковник?

Рытов допивает свой нарзан.

– Все усвоили?

– Все!

– Идите!

Владимир четко поворачивается кругом, выходит из кабинета. Рытов подходит к окну, раздвигает створки жалюзи, смотрит на улицу.

– Значит, на замену Никитенко…

Юля в своей комнате пишет письмо на Кубу своему брату.

– Здравствуй мой дорогой братец! Мы по тебе все ужасно скучаем. И мама, и папа, и я тоже, твоя сестрица. Хотя и прошло еще всего ничего. Пиши нам почаще, не забывай. Твои открытки с видами Кубы очень всем понравились. И моим девчонкам в школе. Я тебе завидую белой завистью. Я тоже хочу к тебе на Кубу. Защищать революцию. У нас все хорошо. Все здорово. Но я не могу тебе не сообщить и неприятную для тебя новость. Можешь верить своей родной сестрице, а можешь не верить. Как хочешь. Но я тебе только добра желаю, поэтому сообщаю тебе, что вчера видела, как твоя ненаглядная Муза целовалась у пятого подъезда. Взасос. Я ведь тебя предупреждала, Фому неверующего. Если, конечно, очень хочешь, то можешь жениться и на целованной, если не брезгуешь. Делай выводы, дорогой братец! Вовчик! Береги себя! Ты нам и Родине очень нужен!