Ксения Кошелева - Жилец. Рассказы

– Опасно одной.

Ева сунула руки в карманы халата, не находя слов.

О пироге Ева вспомнила в половине шестого, когда в квартире над ней заскрипели половицы – Адек и Ваца раздвигали стол. Перевернувшись на спину, она протёрла глаза кулаками и прислушалась к их глухим голосам, но слов не разобрала.

Тобиаш обнаружился сидящим за кухонным столом с ворохом газет. Свечу он воткнул в горлышко бутылки из-под купленного утром кефира – не растерялся, но растерялась Ева, вспомнившая, что где-то в квартире был ещё один подсвечник.

Кажется, в закрытой комнате.

Наверное, Тобиаш справился и так.

– Красивое платье, – сказал он, поднимая глаза от газеты, и Ева слегка покраснела, сбросив с рукава пёрышко.

– С-спасибо, – пробормотала она. – Вы идёте?

Тобиаш покачал головой.

– Боюсь, что нет. У меня своя культурная программа, без пирогов: сейчас я дочитаю газету и лягу спать. С вашего позволения. Если что, есть ещё яйца, сыр и колбаса. И картошки я взял.

Ева, моргнув, кивнула, и Тобиаш, улыбнувшись ей, перевернул страницу.

Дверь открыла Мира, жена Адека.

– Ева пришла, – крикнула она, оборачиваясь назад, и отстранилась, пропуская. – Приветик!

– Привет, – буркнула Ева, втягивая ноздрями воздух – запах пирога она почуяла ещё на лестнице. Из кухни со свечой в руках выплыла пани Влашува, накрашенная так, что на лице её, казалось, было в два пальца румян и пудры.

– Добрый вечер, дорогая, – пророкотала она, расплываясь в улыбке. – Прошу, входите в зал. Все уже собрались.

В гостиной, названной пани Влашувой залом, было жарко и накурено. Центр раздвинутого стола, накрытого праздничной бордовой скатертью, украшал букетик сухих цветов. Рядом стояли две бутылки вина и несколько разномастных тарелок с нарезкой колбасы и сыра. Со стены на стол взирал покойный пан Влашув, снятый в военной форме на фоне фальшивых гор и нарисованного моря.

Ваца и Адек встали из-за стола одновременно.

– Садитесь!

– Проходите.

– Не сюда – тут мама сядет.

– Здесь ножка шатается.

– Вам налить?

Ева покачала головой, и Ваца, оказавшийся рядом с ней, наполнил свой бокал.

– Хорошая сегодня погода, да? – сказал он, пригубив вино. – Свежо так, чисто.

– Чушь, – сказал Адек, сдвигая брови. – Всё уже тает, грязь одна. Возьмите колбасы.

Пани Влашува, толкнув слегка сына бедром, поставила перед Евой тарелку.

– Не ворчи, Адек. Ева, вам уже предложили вина? Ваца достал на станции. Всё-таки сотрудник буфета имеет привилегии… Адек усмехнулся в усы, а Ваца, зардевшись, наколол на вилку маленький солёный огурчик.

– Что да, то да, – сказал он многозначительно и положил огурчик на Евину тарелку. Ева чуть сморщилась, но ничего не сказала. Сгорбившись, она расправила складки на платье.

Пани Влашува, кашлянув, села во главе стола, поправила одну из свечей в большом бронзовом подсвечнике и, кашлянув ещё раз, подняла бокал.

– Сегодня день рождения отца, – провозгласила она, указывая на портрет мужа. – Дмитр всю жизнь работал на благо своей страны, своей семьи, своих друзей… Что бы ни происходило.

На этих словах пани Влашува чуть повернулась, кивнув Еве, и Адек с Вацой тоже посмотрели на неё. Ева почувствовала тошноту. Запах пирога, пробудивший в ней если не волю к жизни, то её отголосок, сейчас показался ей невыносимым. Поняв, что идея придти сюда была ошибкой, Ева лихорадочно стала придумывать маневр отступления – но в «зал» заглянула Мира. Вытерев руки о передник, надетый прямо поверх выходного платья, она спросила, близоруко щурясь:

– Заносить пирог-то?

– Заноси, – позволила пани Влашува.

После того, как от пирога остались лишь крошки, Адек, нисколько не стесняясь дам за столом, распустил брючный ремень и закурил. Ваца же, сначала досаждавший Еве пустыми разговорами о погоде и примолкший на время еды, тоже засмолил сигаретку и вновь раскрыл рот:

– Чудесный пирог, не правда ли? Вы ведь любите готовить? Если хотите, мама поделится с вами рецептом.

Ева поглядела на половину куска на своей тарелке, искромсанную едва ли не в пыль, и медленно кивнула. Пани Влашува же растянула губы в улыбке.

– О-о, меня научила свекровь… Вы заметили, что тесто тает во рту? Там есть небольшой секрет, но я расскажу вам его только с глазу на глаз.

С этими словам пани Влашува встала, забрала тарелку у дымящего Адека, у Вацы и, взяв свою, подмигнула Еве:

– Оставим мальчиков наедине с их разговорами.

Ева поднялась на ноги, вытирая вспотевшие ладони о подол платья, и последовала за пани Влашувой.