Дмитрий Грачёв - Путешествия за пределы «Пузыря»

В общем, тот читатель, который решил-таки прочитать мою книгу, наверняка уже задался вопросом: «Зачем это я расписываю тут то, что и так известно, если не большинству, то, по крайней мере, очень многим?» Не знаю. Всем, написанным выше, я хотел сказать только одно: что человек, независимо от того, хороший он или плохой, верующий или атеист, богатый или бедный, христианин или мусульманин – все от своего рождения и самой смерти занимаются Богоискательством, ищут своего Бога. Кто-то находит его в Духе, а кто-то – в Мамоне. Есть и те, кто служит «двум господам». Но право, и я в этом уверен, что Душа каждого человека стремится к Духу. Не может быть иначе. К Мамоне тяготеет плоть, и тело это обременено болезнями, немощью, старостью и смертью. Но оно же даёт и немыслимые удовольствия. Дух светел, тело порочно. И у каждого – свой Бог. Человек же с дарованной ему свободой воли на вечном распутье и в поиске истины. Но вот как её найти, как познать окружающий тебя мир? Вопрос вопросов! Нет, я никого не хочу в чём-то убедить и сказанное выше решил только для себя: ключ ко всему – опрощение и странничество. И если это не самое главное, то уж точно основополагающее. На мой взгляд, просто необходимо отказаться от всех привязанностей, привычек, имущества, долгов и обязанностей, то есть от всего, что только будет тормозить и увлекать обратно к мирской жизни, и уходить в Природу, пытаться слиться с ней, жить по её законам так, как это делали наши предки миллион лет назад: без колеса, ружей, смартфонов и ракет. Они были ближе к Истине на сотню порядков, чем мы, и вся Вселенная пела им свои песни, помогая жить в гармонии с собой. Именно это понял Диоклетиан, об этом писал Лев Толстой, знала Эмма Гейтвуд, исповедовали старообрядцы-странники и американские хиппи. Но путь такой воистину сложен, и плоть-зараза никак не хочет отпускать из своего плена.

Кстати, о хиппи. Знавал я одного презанимательного персонажа – Вульдемара. Как его звали по-настоящему, никто в точности не ведал. Может, Володя, может, ещё как. Все окружающие звали его просто хип. Или Вульдемар. Поговаривали, что когда-то, в молодости, он был вполне положительным молодым человеком, комсомольским активистом, но ещё в институте связался с подобными хиппарями, вплёл себе в волосы разноцветные шнурки-фенечки и «покатился». Невысокий, худощавый, в неизменных проношенных кедах и дырявых джинсах, с распущенными, длиннющими, не знающими ножниц волосами, уже пожилой шестидесятилетний Вульдемар виртуозно играл на такой же старой, как и он сам, губной гармошке почти что любую песню легендарного «Битлз», развлекая посетителей местного универсама и прокуренной разливухи, чем и зарабатывал себе на хлеб насущный и на стопочку-другую горькой. Выпить хип любил. Впрочем, на этой почве мы с ним и познакомились. Помнится, несколько лет назад, находясь в добром расположении духа и каком-то приподнятом настроении, я имел удачу угостить хипа водочкой. Почему удачу? Да потому, что на поверку этот немытый тип оказался интереснейшим собеседником. Тогда-то я и узнал, что Вульдемар интересуется теми же вопросами, что и ваш покорный слуга, и что изложены в самом начале моего повествования, но вот ответы на них он искал в ученье Карлоса Кастанеды, даже умудрился съездить в Мексику, но был срочно депортирован оттуда, так как сожрал какой-то редкий кактус. Повезло. Могли бы и посадить. Потом он изучал буддизм, индуизм и путь даосов – даосизм. Признаться, беседы с ним были для меня ну точно свет в окошке. Где бы я ещё вот так сразу узнал столько интересного и неведомого большинству обывателей? Нигде. И единственным минусом наших бесед была необходимость сдабривать их некоторым количеством водки. Но это мелочи в сравнении с огромным количеством плюсов. Меня восхищало то, что Вульдемар абсолютно не боялся болезней или смерти. «Я всецело познал свой путь и прошёл его. Мне ведома Истина, и я целиком готов покинуть чертоги этого мира. Меня ничего не держит», – говорил он, опрокидывая очередную стопку. «Так в чём же она, Истина? Расскажи, друг», – вопрошал я. «Нет, – ехидно щерился Вульдемар, – ты должен постичь её сам. Научить этому не получится. Возможно, нужно просто пожить с моё? Ты на правильном пути. Живи, учись, дерзай, люби и примиряйся. Понял? Лучше любовь, чем война. И запомни, как говаривал Лао-Цзы: „Не выходя со двора, можно познать мир. Не выглядывая из окна, можно видеть естественное дао. Чем дальше идёшь, тем меньше познаёшь. Поэтому совершенномудрый не ходит, но познаёт всё. Не видя вещей, он проникает в их сущность“. Короче говоря, совершенномудрый познаёт мир, не выходя из дома». На этом «проклятый хип» обычно замолкал, и все мои мольбы и угрозы с требованием пояснить данную позицию оставались безответными. Вульдемар умел заинтриговать. В остальном наши взгляды на жизнь совпадали. Кроме этого… Я считал странствие необходимым духовным аспектом, а он говорил, что «да, путешествовать хорошо, но лишь потому, что скучно сидеть на месте…» Я приводил ему в пример сонмы паломников и пилигримов, включая самого пресловутого Лао Цзы и других «странствующих с облаками» даосов, а он лишь лыбился и пил горькую, чем чудовищно выводил меня из себя. Это продолжалось довольно долго, пока однажды, повстречав меня на улице, хип не заявил: «Клавы Захаровны сегодня не будет дома, так что бери пузырь и приходи. Буду тебя учить познавать мир, не выходя из дома. Не против?» Не против! Вот ведь придурок! Да я мечтал об этом уже несколько лет…