Константин Карманов - Нацпроект. Современный производственный роман с прологом и эпилогом

Водителем Костя проработал месяца два, а потом начальник рекламной службы предложил ему сразу возглавить отдел по связям с телевидением и радио. Было страшно браться за совершенно незнакомое дело, но Костя благодаря моральной поддержке жены решился, и как-то оно всё получилось.

Это были забавные времена, когда никто толком не понимал, что происходит и как надо работать в новых экономических условиях. Профессионалов не было нигде и ни в чём. Те, кто добивался успеха, добивались его исключительно за счёт своей энергии и сообразительности, активно набивая шишки и по ходу дела обучаясь азам профессии за счёт своих клиентов. Вот и Костя прошёл курс молодого бойца за счёт той бизнес-структуры, резвился на их деньги и кое-чему научился.

Теперь этой бизнес-структуры уже нет. Хозяин её, бывший олигарх, осуждён на длительный срок заключения, и вряд ли его скоро выпустят, активы отобраны и переданы в государственную корпорацию, а начальник рекламной службы теперь большой человек в команде президента, отвечает за внутреннюю политику. Что ж – молодец, хорошо учился, пока тратил заработанные зеком-олигархом денежки.

Начальником отдела по связям с телевидением и радио Костя проработал около полугода, чему-то научился, оброс кое-какими связями и решился создать с теми самыми креативно-сумасшедшими дизайнерами-архитекторами своё частное рекламное агентство, которое быстро стало одним из первых на рынке и по номеру, и по мастерству. Кроме того, за командой тянулся шлейф – «те самые ребята, которые сделали ту самую первую масштабную рекламную кампанию в этой стране», так что от клиентов отбоя не было. Сейчас, после семнадцати лет в рекламном и пиар-деле, Костя с тёплой улыбкой вспоминал, что они тогда вытворяли, как они резвились за счёт ничего не понимающего отечественного клиента. Это был настоящий пир духа. Щенячий визг и брызги шампанского.

Агентство активно развивалось вместе с общим развитием рынка, работать было интересно, доходы позволяли быть гордым. Костя даже отказался от многочисленных предложений по перепродаже эфирного времени на телевидении и рекламных площадей в печатных средствах массовой информации. Это казалось тупым торгашеством. Ничего интересного: оптом купил – в розницу распродал, с телевизионными и газетно-журнальными функционерами поделился. Интересен был креатив, интересно было управление массовым сознанием, когда после их рекламных кампаний народ выстраивался в огромные очереди за какими-нибудь акциями или бросался открывать счета в новых коммерческих банках.

Профессиональная усталость пришла через семь лет, стало вдруг скучно. Чем профессиональнее становились сам Костя и его бойцы, тем меньше творчества оставалось в работе, оставалось одно ремесло. Спасательный круг в виде старого университетского товарища, который пришёл и попросил сделать ему выборы, Господь послал в девяносто седьмом. Костя подумал и решил, что если рассматривать акт голосования как акт покупки светлого будущего, как избиратель его себе представляет, то выборная кампания ничем не отличается от рекламной, и согласился. Так начался новый этап жизни под названием «выборные технологии», или, как метко сказал кто-то из коллег, «политический маркетинг».

Выборы приятеля, несмотря на его низкие стартовые позиции, Костино агентство выиграло оглушительно, и пошло-поехало на следующие девять лет. Жизнь текла сытно, интересно и динамично. В отличие от рекламы, избирательные кампании давали больше морального, да и материального удовлетворения потому, что имели чёткие временные рамки и ясный результат, не подлежащий расширенным толкованиям. У заказчиков, как правило, не было возможности обесценить Костину профессиональную победу, как это часто бывало в рекламном бизнесе, когда при подведении итогов проведенных кампаний начинали звучать самодовольные заявления, что полученный результат это не заслуга рекламщиков, а это потому, что наш банк, наш товар или наша услуга самые лучшие.

Однако рано или поздно всё заканчивается, закончились и выборные баталии, и отнюдь не по Костиному желанию. Новый президент и его команда, выстраивая в стране вертикаль власти как они её понимали, тихо удавили институт выборов до приплинтусного состояния назначения на выборные должности своих людей, лично им преданных и начисто лишённых собственного мнения. Участвовать дальше в этом псевдополитическом балагане было неинтересно; денег политтехнологам, от которых по большому счёту перестало что-либо зависеть, стали платить гораздо меньше. Возвращаться к обрыдлому рекламному ремеслу не хотелось, но и на пенсию было идти рановато.