Вячеслав Симонов - Вояж «Шатт эль-Басры» (второе издание). Эпизоды из морской жизни

А когда встали на профилактический ремонт главного двигателя и вспомогательных механизмов, то стали посещать русский центр. Он находился в 20 минутах хода от порта.

Туда ходили нефтяники, строители, врачи и другие специалисты, работающие в Басре. Вечером всегда показывался какой-нибудь художественный фильм. В буфете можно было приобрести холодное пиво, соки. Можно было поиграть в теннис, пинг-понг. Не часто, но и мы туда тоже захаживали. Иногда устраивали коллективные походы в ближайший городской кинотеатр на вечерний сеанс. Нравились ливанские фильмы. Когда возвращались на судно, то приходилось проходить мимо проходной с причалами торпедных катеров. Их охраняли два пожилых араба. У них всегда был разведён небольшой костёр. На углях они готовили крепкий чай. Я почти всегда подходил к ним и по-арабски желал им доброй ночи. Они знали, что мы советские рыбаки с иракского промыслового судна, ловим для них рыбу и обучаем иракских моряков. Поэтому очень дружелюбно к нам относились.

Во время стоянки на ремонте рыболовная компания организовала для нас экскурсионную поездку в место,

Где мы стоим, сливаются Тигр с Евфратом.

где сливаются две реки Тигр и Евфрат. Две мощные реки сливаясь, дают силу новой реки Шатт эль-Араб. Арабы утверждают, что между Тигром и Евфратом находится земной Рай-Эдем. Были мы и у дерева Адама и Евы. Сюда приходят женщины и просят Аллаха помочь им родить ребёнка. Весь ствол дерева имеет следы женской крови.

Скульптура льва, совокупляющегося с женщиной, стала символом Ирака. Такая скульптура стоит в Басре. Такого же льва мы видели в Багдаде.

Очень много можно писать об арабском базаре (суке). На суке продают всё и делают почти всё. Наш повар Павел под открытым небом, прямо на суке заказал себе рубашку и костюм. И через два дня появился на судне в белоснежной рубашке и нарядном костюме. Приобретением был очень доволен. Я долго простаивал у небольшого павильончика, где двое арабов делали из дерева мебель. Это и детские стульчики всевозможных форм, замысловатые кресла и большие диваны. Арабский сук чем-то притягивает. Здесь можно наблюдать работу всевозможных мастеров. Если вы почувствовали терпкий магический запах немного пережаренного кофе, значит, вы приближаетесь к кофейным рядам.

У скульптуры символа Ирака – Льва.

Таких павильонов очень много и кофе каждый хозяин готовит по своим рецептам. Кофе должен быть не коричневым, а чёрным как южная ночь. В этих же рядах вы можете получить максимум удовольствия от курения кальяна.

А разве можно пройти мимо охлаждённого апельсинового сока, когда в обед термометр показывает 50 градусов жары. Это, правда, не чистый сок. Апельсиновые дольки, перемешанные и перетёртые кусочками льда, дают ощущение такого удовольствия, которое заменить нечем в этой жаре. Немного помогает и крепкий по-арабски приготовленный чай. А павильоны, выпускающие всевозможные кондитерские изделия. Сладкоежки их пройти не могут. Всё свежее, только-только произведённое. Тогда кондитерские изделия подавались в бумажных пакетах. Пару пакетов я тоже всегда уносил с собой. На судне мы с радистом Лёшей устраивали вечернее чаепитие.

Его радиорубка и моя каюта были в одном маленьком коридорчике левого борта.

В городском парке Басры.

На рейде порта Басра.

Это было очень удобно для таких мероприятий. Иногда с ответным визитом я шёл к Лёше, когда он звал меня на арбуз. На палубе жара под пятьдесят, кондиционер не достаточно помогает. После обеда лежишь на диване в одних шортах и мучаешься от тепла. И вдруг телефонный звонок. Голос Лёши – Зайди в радиорубку, есть проблема.

– В чём дело, – недоумённо спрашиваю я.

– Срочно, быстренько зайди! – торопит Лёша.

Медленно, нехотя поднимаюсь и захожу в радиорубку. Леша тоже в одних шортах сидит на маленьком диванчике. На столе лежит большой длинный арабский арбуз, пронзённый ножом.