Народу много, но атмосфера доброжелательная. Никто не возмущается, если пробирающиеся между сидящими на земле, случайно кого-то задевают. Пройти к Волге можно по мостику из понтонов, перед понтонами небольшая очередь, и они оседают под тяжестью постоянно идущих людей. Больше всего, конечно, молодежи, но, в общем-то, представлены все возраста, есть и старше нас.
Днем мы с Сашей переходим от одной эстрады к другой, купаемся и загораем на Волге, вечером располагаемся поближе к сцене основной третьей эстрады. Сменяют один другого певцы, Кочетков рассказывает свое:
Мой друг уехал вчера в Израиль,
Сижу, как будто в карман нас… ли.
Легкое замешательство, и поляна взрывается восторженными криками – на сцене Юрий Шевчук. В простой футболке, шортах, без своего оркестра, всего лишь с гитарой в руках. Как его встречают! Долго не хотят отпускать, трудно тем певцам, которым приходится петь после него.
Батарейка в видеокамере у Саши давно разрядилась, дополнительную батарейку и устройство для подзарядки он не взял. И снять успел совсем немного, причем те сцены, которые могли быть сняты в любом другом походе, они не отражают дух фестиваля.
На основной заключительный концерт на знаменитой «гитаре» мы не попадаем. Никто из старожилов не захотел пойти, а мы одни не рискнули. Впрочем, все эти же исполнители поют весь день в воскресенье на третьей эстраде. Поют до тех пор, пока еще остаются слушатели. Группы все постепенно снимаются, уезжают. Мы тоже сворачиваем палатки, переносим вещи к месту прибытия автобуса. Назад мы возвращаемся вместе с той группой, которая выезжала раньше нас и располагалась в другом месте лагеря. В этой группе в основном студенты педагогического училища.
Мы переполнены впечатлениями, получили огромный заряд бодрости, но очень хочется еще раз повторить эту поездку.
Повторяем на следующий год. На этот раз с нами едет Вася – мальчик-сирота, опекунство над которым оформил Саша. Ваську не очень интересуют песни бардов, но он с восторгом участвует во всех проводимых в разных концах конкурсах. Особенно ему нравятся те, где можно получить какой-нибудь приз: пакетик сахара, картонную фуражку, значок, шариковую ручку. Пытается забраться по отвесной стене по вбитым на значительном расстоянии друг от друга скобам. Но ее последний участок, представляющий собой горизонтальный козырек, за которым не видны скобы, преодолеть не удается почти никому.
В этот раз Саша подготовился основательнее, снимает много. Мы поднимемся по длинной лестнице на вершину горы, перед которой на воде будет расположена «гитара» – ее монтируют перед заключительным концертом. С высоты рассматриваем и снимаем простирающийся во все стороны наш палаточный город, затянутый дымками костров. Дрова для костров привозят с собой либо покупают здесь, на месте. Питьевую воду подвозят на машинах. Снимаем конкурсы поделок. В одном месте трудятся художники, пользуясь баллончиками красок. Забредаем в лагерь кришнаитов возле входного шлагбаума. Все они в белых длинных одеждах, глаза неестественно блестят, чувствуется резкий специфический запах. Здесь же на земле разложены их ароматические палочки, книги, шарики для массажа. Девушки на небольшой сцене монотонно поют, покачиваясь:
Снимать здесь не запрещают, предлагают свои товары, проводят мне шариком по спине – щекотно и приятно. Но вид у них обкуренный, в их ароматах что-то наркотическое, долго мы не задерживаемся.
Шевчук в этот раз не приезжает, поют Хомчик, Шаов, Егоров, Третьяков. Разносится мощный бас знаменитого «знатока» Бурды: «Реки-тики-та, реки-тики-та!» И песня у него о том, что если нет голоса и слуха, кричи как можно громче.
Смотреть заключительный концерт на гору мы отправляемся с девушками из Самары. Концерт начнется вечером, но удобные места надо занять заранее. Девушки занимают с утра, дежурят там по очереди.
В этом году Грушинскому фестивалю тридцать лет, на «гитару» выходит Городницкий. Постепенно темнеет, и гора вспыхивает лучами покачивающихся в такт музыке фонариков. У меня в руке тоже фонарик, Саша держит видеокамеру.
В свою палатку возвращаемся уже утром, уставшие, но счастливые. Некоторые спят в спальных мешках на поляне перед третьей эстрадой, скоро здесь опять начнется концерт.
«Но сумерки тают, и тучи вплывают в рассвет,
И тихо вздыхает, нахмурившись рябью, река.
И завтрашний день наступает, а нас уже нет,
И только висит над поляной туман, а пока
Пой, кострами согретый остров,
Неси нас морем пустых скитаний,
И пусть туман обнимает остов,
Торчащий остро, былых мечтаний.»
Читать дальше