Николай Макаров - Скелет собаки в человеческом гробу

Жалкое зрелище. Успокаивает одно, обычно люди, вроде нашего Вадика достаточно безобидны, в силу своего алкоголизма. Его организм рушится, тело ослабевает, ничего серьезного он не способен сделать, разве что он развалится посреди дороги, тем самым, мешая проезжающим автомобилям. Единственное, что тебя тревожит, смотря на таких «сломанных» людей, это страх того, что однажды ты посмотришь на себя в зеркало и обнаружишь, что ты стал таким же, как и они. Я достал пачку Marlboro, что хранилась в моем кармане уже третий день, и которую я пообещал себе достать лишь в том случае, когда станет совсем хреново. Ровно три дня назад, мне пришла в голову идея бросить курить, помимо зависимости от таблеток, наличие еще одной, меня начало смущать. Вообще, передо мной стоял выбор, бросить таблетки или курить, и мне понадобилось несколько минут, чтобы решить этот вопрос. Без таблеток я не смогу спать, а без сна я не смогу жить, все было на поверхности. Как вы поняли, я продержался три дня, не сказать, что это было легко, но и весьма не трудно. Сигареты служили для меня неким перерывом, в основном для снятия стресса или чтобы перезагрузить мозги. Зачем я достал сигарету и закурил ее? У меня был стресс. Я медленно выдыхал дымообразный яд из своих легких, и наслаждался каждой затяжкой, каждая из которых сокращала мое существование в этом прекрасном мире. По сути, сейчас я выкурил 5 минут своей жизни, 5 бессмысленных, пустых, бесполезных минут своей жизни. Если посчитать, в день я выкуриваю по полпачки, а значит, каждый день я сокращаю свою жизнь на 50 минут. Странно об этом думать, особенно в процессе курения сигареты, но забавно то, что я все равно продолжаю курить. Я сделал этот выбор осознанно, осознанно убиваю себя, медленно, но верно. Чувствую себя нерешительным самоубийцей, который вместо того, чтобы сигануть с крыши, выбрал одновременно самый верный и самый медленный способ убить себя. Мол, пока не точно уверен в своих желаниях, не определился подыхать мне или посмотреть, что будет дальше в моей жизни, поэтому выбрал вариант, при котором и то, и то осуществится.

Докурив, я кинул бычок в пепельницу полной воды и как можно быстрее добежал до своей машины, дабы сильно не промокнуть. Усевшись в свою металлическую крепость от проливного дождя, я еще пару минут молча сидел и всматривался в лобовое стекло, и на то как обрушиваются на капот гипнотизирующие капли непрекращающегося ни на минуту ливня. В один момент я закрыл глаза, и устало выдохнув, облокотил голову на подголовник, мои веки стали тяжелеть, да так, будто каждое из них начало весить по килограмму. Я зажмурился, побил себя по щекам и попытался расслабиться, не помогло. Меня клонило в сон, жесткое старое сиденье моей клячи, стало казаться самым мягким и удобным местом во всей гребаной вселенной. Я и не заметил, как мой разум и мое тело стало погружаться в успокаивающий и беспечный мир красочных сновидений. В мою голову уже закрадывалась мысль о том, чтобы позвонить начальнику и сказать, что мне нездоровится, дабы отправится домой и плюхнуться в кровать, проспав целый день. Как вдруг, всю идиллию нарушил резкий и громкий стук по стеклу. Мои глаза с трудом разлепились и от неожиданности стали осматривать приборную панель, не знаю зачем. Наверное, так организм приходил в себя. Стук продолжался. Наконец, поняв, что происходит, я открыл окно. Господи, снаружи, промокший до нитки, явно с дикого похмелья, стоял Вадик.

– Здарова, сосед.

– Ага, привет, – лениво и невнятно пробормотал я.

– Слушай, выручай, я тут, к себе одну дамочку пригласил на ночь, потратив все свои сбережения на романтический ужин, там вино, все дела, ну ты понимаешь, утром проснулись с ней, а денег нет, представляешь, я пытался свои заначки пошарить, вообще ниче не нашел, а ей на работу нужно…

– Знаешь, мне тоже нужно на работу, так что, давай ближе к сути, – перебил его я, не желая слушать эту увлекательную предысторию.

– Ладно, понял, в общем, мог бы ты мне одолжить денег на такси, чтобы я ее отправил на работу?

– На такси? Сколько?

– Ну, не знаю, рублей двести, должно хватить.

– А когда вернешь?

– Верну на днях, ты же меня знаешь, – звучало крайне неубедительно.

– Да, знаю, поэтому и спрашиваю.

– Да ладно тебе, так, одолжишь или нет? – Ему на ногах то было трудно стоять, а его прокуренный хриплый голос дрожал, так же, как и его челюсти, то ли от холода, то ли из-за того, что он весь промок, то ли из-за жуткого похмелья, а скорее из-за всего сразу.