Наталья Ангарская - За гранью эксперимента. Роман

– Что у них за праздник? – громко спросила Ольга, пытаясь быть услышанной.

– Понятия не имею.

Когда процессия поравнялась с изумлённой парой, определённо для них, двоих были озвучены слова:

– Да, здравствует новый Архиват Марса Арио Виндеконд! Слава первой леди и богине Марса Итее Флоки!

– Слава! – вторила разноголосо молодёжь.

– Хорошенькое дело, не успел жениться, тут же и корону одел, – проговорил Марк, улыбаясь демонстрантам.

– Видать, старший Виндеконд решил пойти на покой. Представляю, что теперь начнётся. Они ведь не могут жить тихо, и без приключений.

– Да, – согласилась Ольга, – земным СМИ теперь будет чем заняться.

Процессия прошагала мимо них и исчезла в лабиринте аллей парка, оставив за собой шлейф беззаботной радости.

– Что и говорить, беспечная у них жизнь, – посетовал Марк, – Ну, так ты не возражаешь, Ольга Владимировна, если завтра я снова зайду за тобой?

Ольга напряглась.

На фабрику мета технологий, в отдел опытных разработок её пригласили почти сразу после окончания института. Работа неплохая, ей отдала она уже определённую часть своей жизни, а душа её всё ещё не успокоится по поводу её самоутверждения на стезе науки. Безусловно, ей хотелось большего. Марк же пришёл на фабрику совсем недавно, но привлёк он её не своей неординарной внешностью, а талантом заражать всех вокруг своими идеями. Ольге его идеи нравились.

Напряжённо прислушиваясь к удаляющейся мелодии, она остановилась, изучая носки своих туфель. Её гложили сомнения. Если Марк слыл красавчиком и ловеласом на их фабрике, то Ольга, просто была уверена в том, что причина её непривлекательности, это полнота. По крайней мере она была уверена в том, что она самая толстая и некрасивая. А может, скорее наоборот, это она сама не спешила обрести вторую половинку от того что, семья, дети, любовь, и другие отвлекающие моменты, не особенно её волновали. Её страстью было увлечение миссидологией. А с Марком она гуляет лишь по наставлению её родственников, решивших, во что бы то ни стало выдать её замуж, тем более, что её младшая сестра Соня уже давно в счастливом браке и имеет двоих детей. Ладно, пусть будет по-маминому. Но Марк? Какого чёрта ему от неё надо?

Убирая с его плеча невидимую пылинку, она вымолвила:

– Кто-то сказал однажды: не лги своему сердцу.

– Поверь, всё будет о-кей.

– Чудес на свете не бывает, Марк. Я трезво оцениваю свои возможности.

Марк замолчал. Увидев в зарослях кустарника уютную скамейку, он отправился к ней, увлекая за собой и Ольгу.

– Значит, я так понимаю, Ольга Владимировна, – проговорил он, упав на скамейку, – о нашем браке не может быть и речи?

– По-моему всё так очевидно. Ну, поставь нас рядом.

– Вот именно.

Ольга присела на другой конец скамьи.

– Что, такие предложения так и сыплются тебе на голову каждую неделю по пятницам?

– Такая вероятность существует.

Марк с удивлением уставился на неё.

– Вероятность всегда существует, – повторила она, – и не одна, а целый арсенал.

Разглядывая диск полной луны на фоне темнеющего неба, он выдавил:

– Вероятность, говоришь, – он понизил голос, – я слышал, ты работаешь над точным улавливателем.

– Откуда такие сведения? – Встрепенулась она.

– Мир не без добрых людей.

– Работаю, – наконец она перевела взгляд на Марка, – СТЛ

Марк слегка кивнул, глядя себе под ноги, и пробормотал:

– Суперточные ловушки моя страсть.

Она поймала его многозначительный взгляд.

– Тебе не кажется, – проговорил он, – что мы с тобой единомышленники?

Марк прищурился.

– Может быть, – неуверенно произнесла, и вновь отвернулась от него.

– А, что ты думаешь по поводу миссид вообще, – спросил он?

– Я думаю, что мы очень мало знаем о них. То, что промышленники приспособили их для своих материальных целей, это не главное их качество. Достаточно представить, каким образом делаются открытия в мире науки. Мы называем это интуицией. Ведь интуиция продукт подсознания, о котором говорил Фрейд, но она не может, просто взять и возникнуть, её выдают миссиды знаний, которые воспринимает сильный мозг учёного. Иногда картина предполагаемого открытия представляется расплывчато, иногда чёткой и тогда, он начинает методично доказывать эту вероятность, используя и логику, и имеющиеся личные знания. Так работали Паскаль и Менделеев, и многие учёные. Некоторые из них в итоге обращались к религии, они не могли объяснить сам механизм открытий и приписывали свои способности к божественному явлению.