Марина Белова - Мистер Дневной Кошмар

– Нет, я вообще с ним не разговаривала.

– А почему вы решили, что он вас преследует? Как давно вы стали видеть его рядом с собой?

– Сегодня утром. Он шел за мной на расстоянии.

– Он к вам приближался? Может, действия угрожающие были с его стороны? Что-то непристойное показывал? Психи разные бывают.

– Да нет, ничего этого не было. Просто шел за мной и в спину дышал.

– Вы меня разыгрываете? Я каждое утро в час пик плечом к плечу с сотнями жителей нашего города пробираюсь в родное отделение полиции, и мне в голову не приходит, что они меня преследуют. А вы сегодня человека увидели, он вам чем-то не понравился, и тут же решили, что вас преследуют?

Ну почему меня никто не понимает? Ведь все совсем не так! Взгляд взгляду рознь!

– Дело совсем в другом! Я заметила, что он за мной следит, еще в понедельник.

– Каким образом?

– Я почувствовала.

– Почувствовали, – разочарованно выговорил Воронков. – И что же вы почувствовали?

– Я на протяжении недели чувствовала его постоянное присутствие где-то рядом. Знаете, у него такой тяжелый взгляд, просто мурашки по спине пробегают, когда он на меня смотрит. Я это кожей ощущаю.

– Голубков, подойди сюда. – Воронков о чем-то спросил у подошедшего к нему Голубкова.

– Нет, на моем участке на учете в психоневрологическом диспансере состоит только Андреев из сорокового дома, других нет, – отрапортовал Голубков, абсолютно не щадя моего самолюбия.

– Но у меня свидетель есть! – схватилась я за последний шанс не выглядеть сумасшедшей. – Этого мужчину в плаще видела моя подруга.

– При каких обстоятельствах вы его видели?

– Он подсматривал за нами через стекло, когда мы обедали в кафе.

– И все?

– Все. А разве этого мало?

– Смотря для чего, – вздохнул Воронков, и я поняла: он, как и все прочие, не верит ни единому моему слову.

– Вы не будете его искать?

– Честно? Нет. Он никого не убил и не ограбил. У меня нет оснований для возбуждения уголовного дела и нет оснований для подачи в розыск на неизвестно кого.

– Понятно, пройдемте, я вас провожу до двери. Может, где-то кого-то убили, а вы тут рассиживаетесь, время со мной теряете.

Я проводила Воронкова к выходу и, не простившись, закрыла за ним дверь. Женя к этому времени успела сложить баночки и коробочки обратно в шкаф. На кухне все вновь было приведено в идеальный порядок.

Часы показывали без четверти восемь. Бедный мой ребенок! Должно быть, детей уже привезли к школе, а я еще даже из квартиры не вышла, чтобы своего встретить.

– Женя, бросай все, хватит на сегодня уборки. Я хочу тебя попросить сходить со мной за Аней в школу. После всех этих событий мне как-то боязно выходить одной из квартиры.

– Хоть куда, лишь бы не работать, – быстро согласилась Женя, отбросив в сторону кухонный фартук.

Успели мы почти вовремя. Моя Аня стояла рядом с автобусом и вращала головой по сторонам в поисках матери, то есть меня. Общительная учительница взахлеб рассказывала родителям об увлекательной экскурсии. Порядком уставшие дети с кислым видом скучали в сторонке.

– Аня! – окликнула я дочь.

– Мама! Ну почему ты меня всегда забираешь последней? – упрекнула меня Анютка.

– Но почему же? Иногда и первой! Лучше скажи, как экскурсия?

– Да так себе! Мура! Заповедник называется! Ехали туда четыре часа да обратно столько же. А что увидели? Двух перепелок и норку – то ли суслика, то ли землеройки. Зря я вообще поехала. Лучше бы дома осталась, в кино со Светкой сходила бы.

– А Нине Петровне понравилось. Смотри, как она живо рассказывает родителям, как было здорово.

– Ага, – присвистнула Анюта. – Она нам всю дорогу стихи читала о поле, о степи, еще о чем-то.

– Да, на лирику современные дети совсем не настроены. Компьютер вам все заменил. Рационалистами растете, красоты вокруг не видите, – с укором сказала я, взглянув на дочь.

– Мама, пошли скорей, есть хочу.

Женя проводила нас домой, убедилась в том, что в наше отсутствие никто в квартире не нашкодничал, и, простившись, ушла.

Я быстро сообразила ужин, накормила Анюту и бросилась к телефону сообщить Алине о происшествии.

– А полицию ты вызывала?

– Разумеется. Приехали, посмотрели, походили по квартире и уехали.

– И ничего не сказали?

– Не сказали, но подумали. Догадываешься, что? Этот капитан Воронков «ненароком» спросил своего напарника, сколько психоневрологических больных проживает на нашем участке.

– Хам! – Алина с полуслова поняла направление моих мыслей.