Валера Жен - Свет небесный

– Все равно должна быть объединяющая причина.

– В новых экономических условиях люди перестали доверять друг другу, замкнулись, стали каждый сам по себе – отсюда трагедии. Да что я говорю… раньше культивировалась взаимовыручка, а теперь – умение сорвать куш принято за правило как основной двигатель прогресса. И этот ваш редактор тоже гонится за деньгами, ему наплевать на ваше душевное здоровье. Теперь никто не верит государственной политике, а мы начинаем удивляться, по какой причине развелось множество религиозных сект. Кто-то может себе позволить, и уединяется. Называют отшельничеством и слабостью. Я так понимаю – ум, сила характера и честность. Кто-то же не хочет жить за счет других, и общаться с морально нечистоплотным обществом считает ниже своего достоинства. А почему нет? Артисты, например, не могут реализоваться без зрителя и слушателя, а умный, физически здоровый, человек способен найти блага в окружающей природе.

– Любопытно, – оценил он девичью логику, – но похоже на юношеский максимализм и домыслы, а от меня требуют документальности. Факты нужны.

– Есть у нас писатель, живет с женой. Дочь и зять сбежали… ну, отсоединились. – Она помолчала с минуту. – Даже в одной семье нет мира, конфликты возникают на пустом месте.

– Это как?

– Думаю, разные поколения. Как-то слышала их перебранки. Он пишет ненужные книги, а им, выходит, шиш с маслом. Вот они и бесятся… А, есть вариант! Расслоение поколений, их взаимное непонимание.

– О конфликтах отцов и детей еще Тургенев написал, о вражде нет речи.

– Вы не понимаете! Теперь нет родственных чувств. Если раньше проявлялась конфронтация идей, то сейчас на всех уровнях происходит экономическая война. Каждый хочет поживиться за счет ближнего – я так думаю.

– Танюша, вы милая девушка, но экономические законы были всегда, на их основе строится государственная политика. Нельзя созидать цивилизованное общество, опираясь на мировоззрение только людей, приобщенных к лику святых; к сожалению, люди в своей основе лживы, изворотливы и коварны.

– Ну, прямо! Я так думаю, приспосабливаются, часто портятся окончательно. Вы же не будете отрицать безгрешность детей. Ой, что я придумала: бескорыстно любят только дети, в остальных случаях – дудки!

Приятно слушать юную особу и сознавать безошибочность первого впечатления. Внешняя привлекательность вполне соответствует внутреннему содержанию. И все-таки его самолюбие задето. Это он, мечтающий стать писателем, слушает лекции по психологии – логически выстроенную первопричину трагических событий.

– Вам бы книжки писать!

– Я и говорю, давайте напишем вместе.

Ему самонадеянно приходила шальная мысль, что Татьяна увидела в нем привлекательность; возможно, симпатизирует, хочет подружиться. Однако свежи впечатления от общения с сотрудниками лаборатории, замечания по поводу бесцветности Мухина. Приходится расстаться с мыслью о своей исключительности, девушкой движут честолюбивые помыслы.

– Как-нибудь сам, а с писателем я встречусь. Думаю, выскажет свои соображения.

– Так он все и расскажет! – хмыкнула Татьяна. – А вы зря обиделись, ничего плохого в моем предложении нет. Надо чем-то заниматься. Бабка заколебала, метлу подставляет. Вы не можете мне отказать, правда?

Она уверена в своей неотразимости – фамильярно поглаживает рукав его пальто, нежно заглядывает в глаза, отыскивая признаки покорности, и беззастенчиво продолжает гнуть свою линию. Можно, конечно, противиться, но нельзя отрицать факта притягательности ее интеллектуального и духовного мира. И он покоряется. Ему очень хотелось любить обаятельную девушку, только бы он ей понравился.

– У Лены Андреевой родственники остались?

– Сын… мать в Доме престарелых… Костя хотел выдать Елену Витальевну замуж и сам распоряжаться квартирой. Ей-то что! Наверное, хотела, да кто возьмет. Вот она и бесилась. Придет пьяная – он ее из дома вытуривает. Она сядет на скамейку у нашего подъезда, и так до утра. Летом куда не шло, а зимой моя бабка ее притаскивала. Отогреет и обратно спровадит.

– Плохо верится, чтобы так плохо относился к родной матери.

– Ну, прямо! Хорошо относился – не хотел, чтобы его позорила. Сначала в квартире запирал. Принесет продукты и закроет на замок, чтобы сама до винной лавки не добралась. Только напрасный труд. Всю жизнь без мужика в доме, поэтому сноровки хватало – найдет какой ни есть инструмент и разберет любой механизм. Потом бегал по всему кварталу, до частных домов добегал – и там искал бестолковую мамашу. Часто находил в непотребном виде. Когда понял – скрывать нечего, тогда и стал прогонять: все равно ему хуже не станет, а она помыкается и задумается. Пустое занятие, горбатую могила исправит.