Геннадий Мурзин - Звери лютующие. Екатеринбург - гримасы уголовного мира

Супруга, миловидная женщина средних лет, – в прекрасном настроении, а потому, устроившись в удобном кресле, в ожидании первого действия, склонив хорошенькую головку в сторону супруга, без умолку щебечет. Супруг снисходительно слушает, разглядывая программку, лишь согласно кивает.

– Антоша, а ты знаешь, что театру в этом году исполнится девяносто восемь?

Муж кивнул.

– Что-то такое слышал… Краем уха.

– К дню рождения, будто бы, главреж готовит нам сюрприз… Надо не прозевать и загодя достать билеты.

– Понял… Будет сделано…

– Антоша, а ты знаком с «Баядеркой»?

– Смутно.

– Хочешь, посвящу в фабулу? – муж согласно кивнул. – События происходят в Индии, в период её колониальной эпохи…

– Понимаю, – Антон Ефимчик ухмыльнулся, – будет много песен.

– Не говори глупости! Мы пришли не на оперу, а на балет; вместо песен, будет много изящных танцев.

– Тоже неплохо… – согласился муж. – Кто главную партию сегодня танцует? – спросил и тут же спохватился, ведь в руках у него программа спектакля и в ней указано всё, в том числе и прима-балерина.

Жена укоризненно посмотрела на мужа, хмыкнула, но от упрёка воздержалась.

– Никия – имя главной героини. Эту партию исполнит очаровательная Леночка Воробьёва.

– Видел однажды на сцене. Миленькая, но, как мне кажется, уж больно худа. Откуда силы, чтобы два с половиной часа танцевать? Зря изнуряет себя диетами… Не работа, а каторга.

– Не говори глупости, дорогой! Фу, стыдно слушать!

– Ничего стыдного: я высказал своё мнение. Утверждаю: несколько килограммов дополнительного веса лишь прибавили бы ей женского обаяния.

– Как я, да?

– Примерно, дорогая.

– Балерина не может этого себе позволить. Вспомни про историю с Волочковой. За что, вспомни, её изгнали из труппы Большого театра?

– Скандалистка и интриганка.

– Ну, этого сорта в творческих коллективах девиц немало, но главная её беда в том, что, несмотря на предупреждения режиссёров, набрала лишний вес…

– И что, смертельно?

– Ей-то ничего, а партнерам по танцу? Подними корову над собой и подержи сколько-то секунд! Балетные танцоры – не штангисты.

– В таком случае… Пусть для поддержек подбирают покрепче парней – вот и вся проблема.

– Не говори глупостей: балет – изящное искусство, а не тяжёлая атлетика; в большой цене грация, а не мускулатура.

Жена еще долго бы просвещала Антона, но тут зазвучала увертюра композитора Людвига Минкуса, медленно взлетел вверх тяжелый занавес и на сцену вступили баядерки, то есть началось шествие прелестных храмовых танцовщиц, возглавляемое бутафорским слоном. Это заставило супругу замолчать, и она до окончания спектакля не проронила ни слова. Нет, не совсем так: в положенных местах она вскакивала, кричала «Браво!» и, не щадя ладоней, вместе со всеми аплодировала.

Когда супруги вышли на улицу, было уже половина двенадцатого. До платной автостоянки, где оставили машину, шли прогулочным темпом. Жена, не переставая ни на минуту, продолжала выражать восторг от балета.

– Довольна? – спросил Антон, чтобы лишний раз убедиться, что не зря сходили в театр.

– Не то слово, Антоша! – воскликнула жена и, приподнявшись на цыпочки, чмокнула в щетинистую щеку. – Спасибо, дорогой! – и тотчас же, не удержавшись, упрекнула. – Редко выходим в театры… Можем одичать…

– Хорошего – помаленьку, дорогая. И плюс… Сама знаешь, что у меня за служба… Дни и ночи… Даже в выходной – вечно на взводе, в полной боевой готовности. В этот выходной повезло. Ни одного звонка… На шефа не похоже.

Супруги сели в машину, выехали с автостоянки и взяли курс за город. В период самоизоляции жена не работает, поэтому семья (жена, сынулька и родители Антона) укрылась на даче. А дача находится в пригородном селе Курганово. Дом купил отец, еще в начале восьмидесятых прошлого века, до известного ажиотажа, когда на закате советской власти там возвел большой особняк бывший глава области Стессель. Его и до сих пор сельчане вспоминают и, как ни удивительно, на этот раз добрым словом. Заслужил. Это ведь благодаря ему, то есть Стесселю, от автотрассы и до села заасфальтировали бывшую грунтовку, провели водопровод, причем, с холодной и горячей водой, обновили тяговую подстанцию. За такие-то нечаянные благодеяния и не вспоминать оригинала-губернатора – это, по мнению кургановцев, был бы с их стороны непростительный грех.

Иногда слышатся и отдельные брюзжания. По части? А, следом за хозяином губернии, понаехало беспокойной челяди видимо-невидимо. И всем хотелось пристроиться поближе к Стесселю, построить не беднее хоромы. Днем и ночью шум и гам. Опять же есть и плюсы: канализацию понадобилось менять, а на какие такие шиши рядовые дачники такие работы закажут? Ну, а челяди? Несколько звонков нужным людям и прикатили экскаваторы, машины с новыми трубами. Сделали быстро, чисто и аккуратно. И, будто бы, всё на халяву. Ну, чем не лафа в отдельно взятом уральском селе?..