Артём Ширяев - Цех

Когда он проходил вдоль корпуса, под его ногами заскрипело битое стекло – причина вечно гуляющего внутри сквозняка. Подойдя к двери у торца корпуса, он потянул за облезлую ручку, дверь со скрипом поддалась, и он очутился в темном тамбуре. Двигаясь по плохо освещенному коридору, он свернул в проем и очутился около металлической лестницы. С трудом преодолев несколько десятков ступеней, он попал в раздевалку.

– Доброго, Михалыч! – сказал человек.

Перед ним был мужчина средних лет. Его непропорциональное тело отчетливо вырисовывалось в хорошо освещенном помещении. Михалыч неохотно взглянул на него. Неестественно огромный живот очень выделялся на фоне худых и коротких ног.

– И тебе привет, Санек! – неохотно откликнулся пенсионер.

В раздевалке было оживленно и шумно. Рабочий класс активно обсуждал прошедшие выходные. Кто-то за стеной хвалился воскресным уловом, при этом не забывая вставлять через слово всякую брань. Некто просто жаловался на жену и ее запрет опохмелиться. Переодевшись, Михайлович зашагал в свою группу, попутно застегивая пуговицы на своей фуфайке. Дойдя до обеденного стола, который никогда не был пустым, он присоединился к игравшему в домино коллективу. Пожав всем руки, он присел. Пытаясь уловить суть оживленного разговора, он прислушался.

– Вчера у ремонтников кран-балка перегрелась, – начал Олег Петрович.

– Это как? Холодно же! – удивленно спросил Санька.

– Дурак ты, Сашка, – засмеялся Владимир Валерьевич, – все воспринимаешь буквально.

– В общем, – продолжил Петрович, – кто-то забыл ее обесточить, так она своим ходом поехала и чуть электрика, менявшего лампочку на плафоне, вниз не скинула.

– Да… – задумчиво протянул Михалыч. – Совсем что-то плохо у нас стало, то станки через раз работают, расходников никаких нет – все сами ищем, так теперь, до кучи, еще электрика. – Он потер ладонью щетину и закурил.

– Вот упал бы электрик, знали бы тогда, всех бы посадили, – не унимался Санька.

– Сплюнь, зараза! – огрызнулся Михалыч.

Под шумный разговор и стуки домино о стол подошел слесарь Андрюха.

– Здорова, мужики! – пожимая всем руки, сказал он. – Слышали, что вчера про кран-балку?

– Да слышали, слышали, – ответил Владимир Валерьевич.

– И то, что электрику Ваньке ногу потому-то сломало, тоже слышали? – не сдавался Андрей.

– Как ногу? – вопросительно сказал Михалыч.

– А вот так, – продолжал Андрей, – когда он самостоятельно не смог слезть и жаловался на сильную боль в ноге, тут-то мы и поняли, что дело неладное. Помогли ему, в общем, спуститься и отвели в санчасть. Там-то и поставили ему предварительный диагноз, вызвали скорую, и его увезли. Сегодня энергетик сказал, что у него перелом. Оформили ему производственную и теперь должны комиссию прислать, разбираться будут.

– Тьфу ты! – сплюнул Михайлович, – накаркал ты все-таки, Санька, я же тебе говорил! – показывая большой кулак, сказал Михалыч.

Санька лишь пожал молча плечами.

– Здравствуйте, Эдуард Матвеевич! – громогласно поприветствовал Олег Петрович и протянул ему руку.

В ответ на это к нему тоже потянулась рука, и состоялось рукопожатие. Эдуард Матвеевич был начальником цеха. Худой и высокий, он был одет в серый костюм с разноцветным галстуком, как всегда начищенные до отражения туфли – все это придавало ему деловитый вид.

Пожав всем руки, он сказал:

– Сегодня до обеда будет комиссия по вчерашнему случаю, вы, я думаю, уже в курсе. Поэтому просьба – не подводите меня, переобуйтесь, кому надо, переоденьтесь в выданную заводом спецовку. В общем, не мне вам рассказывать, мужики.

– Сделаем! – отреагировал Сашка.

Эдуард Матвеевич уже было собирался уходить, как вдруг сказал:

– Михалыч, подойди на минутку.

Старый человек покорно встал, вышел из-за стола и направился к начальнику, попутно улавливая на себе взгляды оставшихся за столом трудяг.

– Слушай, – начал Эдуард, – у меня к тебе просьба. Тут недавно молодой накосячил, пойди посмотри, может, получится что-то спасти из партии. А то жалко его, у него все-таки семья, а тут зарплату полгода видеть не будет.

– Почему опять я? – сердито ответил пенсионер.

– А к кому я пойду? Если не ты, то все, считай брак.

Старик, утихомирив свой пыл, сказал:

– Ладно, Матвеевич, посмотрим, что можно сделать.

– Вот и славно, спасибо тебе!

Михайлович посмотрел с досадой в ту сторону, где играли мужики, потом перевел взгляд на начальника и заковылял выполнять его просьбу.