Сергей Пылёв - А за окном – человечество…

– Уже нечто… – смущённо обняла меня Зоя.

Матерые звезды пламенно жили над нашими головами своей великой вселенской жизнью. Неспроста они считались у даосов божествами, а конкретно Полярная звезда для древних китайцев так вообще выполняла роль господа Неба и Земли. То бишь, всего Сущего. В любом случае городского человека надо регулярно оставлять наедине со Вселенной. Прочищает мозги, поверьте.

Я поцеловал Зою. И тоже смущённо, но по нарастающей. Поэтому про её Вифлеемскую тёзку мы вспомнили не скоро.

– Ты что-то про блудницу собирался поведать «блуднице»… – переведя дыхание, напомнила Зоя.

– В общем, представь… – наморщил я нос. – Древняя Палестина. В пустыне двадцать пять лет в подвигах и безмолвии одиноко живёт святой Мартиниан-целитель. Однажды к нему является беспутная женщина. Она поспорила со своими друзьями, что влёт совратит отшельника.

– Класс! Я, кажется, догадываюсь, что произошло дальше.

– А дальше она, сославшись на ненастную погоду, попросила ночлега. Мартиниан ее впустил. Зоя скинула потрёпанный хитон и предстала перед святым в дорогих соблазнительных одеждах.

– А что если и вовсе без них? – почти весело посочувствовала Мартиниану Зоя Витальевна.

Я развёл руками:

– Какая разница! Все равно Мартиниан вышел из кельи, разжёг костер и мужественно встал босыми ногами в пылающие угли.

– Господи! – вздрогнула Зоя и, кажется, перестала дышать.

– То-то и оно! Блуднице тоже стало не по себе. Упала на колени, принялась слёзно вымаливать прощение. Дальнейшее тебе известно.

– Трогательно, весьма… – тихо вздохнула Зоя. – Кстати, кто-то из наших словесных классиков, кажется, украл для своих нужд этот сюжет из сказаний?

Я не успел назвать графа-сластолюбца, безуспешно и не очень серьёзно боровшегося со своей похотью, как вдруг с северо-запада из-за горизонта в полной тишине стремительно вырвался яркий комок оранжевого огня. Чиркнул пламенисто по небосводу и беззвучно канул за зубцы далёкого задонного леса. Он как будто чрезвычайно спешил, озабоченный особой миссией, к которой мы с Зоей вкупе со всем человечеством не имели ни малейшего отношения. И не должны иметь.

– Самолёт!!! – по-девчоночьи вскрикнула она.

– Нет, Зоенька, это совсем другое… – сдержанно сказал я тоном человека, особо приближенного к знанию сугубых тайн мироздания. – Ни звука, ни фонарей… И летел он быстрее быстрого. Таких скоростей мы ещё не знаем.

– Мы – это человечество?

– Вроде того.

– А как тебе, милый, версия со спутником?

Я поцеловал Зою. Но не за версию, а за одно нечаянно вырвавшееся у неё слово. Правда, было так темно, что губы мои ткнулись ей в затылок.

– Спутники летают по другим траекториям. Включая международную космическую станцию.

– Значит, это твои цефеиды!

– И близко не из той оперы. Те сыплются бледным веером.

Я ещё раз бдительно, по-хозяйски, оглядел беременно отяжелевшее звёздами небо. Так старательный фермер оценивает свои поля, вызревшие славной пшеничкой или рожью.

– По-моему, ты только что видела самое настоящее НЛО.

– С инопланетянами?

– Возможно.

– Господи, а что им здесь надо?

– В другой раз обязательно у них спросим.

– Как жаль, что с нами нет Славика… – шепнула Зоя и, прижавшись спиной к моей груди, замерла. – Вот бы ему было интересно!

– А что это за незнакомая мне личность?

– Мой внук. Мой золотой мальчик…

– Школьник?

– Последний год в детском садике… – с едва сдерживаемым умилением проговорила Зоя.

Кажется, она почувствовала моё некоторое напряжение в связи с этой информацией. Хотя я сам этого в себе тогда не заметил. Вернее, почти не заметил… Стоим себе и стоим. Полуобнявшись. Ночь загустела. Туман в долине Дона тайно вызревает.

– Не волнуйся… – шепнула Зоя. – Мой внук нам помехой не станет. Живёт с мамой-папой. Зять у меня человек обеспеченный. Более чем. Все там нормально.

Проницательность женщин не знает предела.

– Познакомишь?

– Со Славиком?! – радостно напряглась Зоя.

– И с ним, и с его родителями.

– Само собой. Как-нибудь. А ты любишь детей?..

–По крайней мере, я не «чайлдфри». У меня сын, внучка Лизонька четырех лет. С половиной…

– Как здорово! И как эта очаровашка тебя называет?

– Господи, что может быть в этом интересного?

– И все же…

– «Дедя»… – несколько стушевался я.

– Класс!

– С точки зрения Фрейда или Юнга?

– Моей тебе достаточно?

– Вполне.

Бессмертие для человечества