Иван Ленивцев - Я своих не сдаю

– Объявить импичмент! – выкрикнул кто-то, кажись, юрист мэрии.

– Вот, вот, он самый, падла, импичмент! Это что же делается: я себя на работе не жалею, здоровье гроблю ради процветания города с районом, а кто-то сует мне палки в колеса! Кто это шебуршится, известно?

– Пенсионеры! Врачи! Учителя! Коммунисты! – послышались выкрики. Мэр желчно усмехнулся.

– Опять коммуняки к власти рвутся? Вот неугомонный народец! Ну да ладно, с ними я договорюсь, а вот что остальным надо? Ведь не замерзли же зимой, все слава богу выжили, а если они насчет зарплат и пенсий – то это не ко мне следует обращаться – к губернатору. Ну никак людишки не поймут, что сейчас всем трудно живется, реформы идут, приватизация, частная собственность возвращается – и слава богу! Или, может, они думают, что я им свою зарплату отдать должен? Или все вы, господа? А что, может, возьмем и отдадим?

– Не-е-ет!!! – единодушно проревел зал. Мэр одобрительно качнул головой.

– И правильно. Ни деньги, ни власть мы никому не отдадим, зря что ли в девяносто первом под танки бросались? Мы тут головы себе ломаем, где деньги на топливо, на продукты для района найти, а «эти» импичмент готовят, подписи собирают, ну не с-сукины дети, а? Нет, братцы, надо действовать по-армейски решительно, быстро, на опережение! У кого есть какие предложения, прошу высказываться.

Элита сосредоточенно засопела, импичмент – дело для района новое, необычное, опасное. Вон в Москве тоже хотели импичмент объявить, а что вышло? Расстрел! Бойня! Кровопускание! Но то Москва, там танки на помощь пришли, а в нашем районе такой техники нет. Правда, на военно-морской базе имеются мощные морские орудия, но они поди давно заржавели, если, конечно, их еще не приватизировали и не продали в какую-нибудь бедную Кампучию.

– Что молчите, орелики? Ум за разум зашел, все на меня надеетесь… помощнички! Что бы вы без меня делали? – Мэр встал и по-военному одернув пиджак, сказал: – Ладно господа, так и быть, приму удар на себя. Слушай мою команду! Да сидите вы, сидите! Приказываю сорвать этот гребанный импичмент! Где у них место сбора? В «Авангарде»? В кинотеатре? Значит, так… Бунтовщиков возле театра зажать и в зал не пускать! Ни одного! Что, что? Как это сделать? Да легко… приходите сами, приводите своих друзей-знакомых, родственников подключите, надежных подчиненных. Всем прокурорским, судейским, свободным от дежурства милиционерам переодеться в гражданское – и вперед, на защиту демократии. Бюджетников в приказном порядке. А сколько в городе амбалов-охранников! Их как таран поставить в первые ряды, а то ряхи наели – на автомобиле не объедешь. А протестный люд – народец немолодой, хилый, легко раскидаете его в стороны и займете кинотеатр, где и проголосуете против импичмента подавляющим большинством. И, чтобы это народоизлияние зафиксировать документально, чтоб все законно было! Законно… мать вашу! А пенсионеры и прочие несознательные элементы пусть у кинотеатра митингуют. Поорут, погорлопанят, да и разойдутся. Редактор, – нашел он в зале редактора местной газеты «Морская звезда», – натрави на недовольных свою газетенку, мол, в тяжелое для страны время находятся провокаторы, которые пытаются подорвать основы нашей молодой демократии. Заклейми из позором… Иван Филимонович, голубчик, – начальник милиции резво вскочил, – Ты уж будь добр, возьми это мероприятие под свой контроль, пусть твои подчиненные… э-э, но чтобы я больше про импичмент не слышал.

– Понял! Разгоним! Врежем! Не услышите! – понятливо, не моргнув глазом, бодро отрапортовал начальник.

– Молодец! Побольше бы таких орлов! – похвалил силовика мэр, а про себя подумал: «Ох, и жучара наш полковник. Преступления скрывает, как бурундук орешки за щекой, зато раскрываемость выше всех в крае, девяносто восемь и восемь! Дуболом, но хорош, хорош, рвение как у быка-производителя, такой не задумываясь любому ребра переломает».

И, благосклонно кивнув главному милиционеру, мэр потянулся враз захрустевшим телом: все, хватит, пора по домам.

В дверях появилась секретарь Вера Ивановна с бумажкой в руке.

– Верунчик! – по-свойски обратился к ней глава города с районом. – Что это за бумаженция в вашей прелестной ручке?

Словно напоказ выкатив полные груди, секретарша протянула ему бумагу. Ого! Телеграмма из краевого центра! Срочная!

Мэр вскочил и зашевелил губами… «Понял… ни хрена не понял… что за бред сумасшедшего?» Закончив читать, кивнул секретарше, мол, можешь идти. Повернулся к залу.