Николай Дуюнов - Смерш – военная контрразведка. Солдаты России. Летопись защитников Отечества из рода Дуюновых

Американские самолеты контролировали всю морскую гладь Вьетнама, пикировали на пароходы с воем, от которого кровь стыла в жилах, сбрасывали мусор на пароход. Его потом убирали наши доблестные моряки, которые просто игнорировали эту карусель и спокойно делали свое дело.

Так продолжалось каждый день. Днем американцы минировали вход в порт Хайфон, это порт Ханоя, столицы Вьетнама, по ночам их тральщики расчищали от мин вход и заводили несколько судов. Мы ждали своей очереди в нейтральных водах, наблюдая всю эту вакханалию, и надеялись на благополучный исход нашего мероприятия. В одну из ночей, уже в январе, когда шел проливной дождь и самолеты не летали, к нам приблизился буксир и повел нас в порт. Часа через три мы вошли без приключений в Хайфон, и началась сумасшедшая гонка по разгрузке судна. Вот тут мы увидели класс работы наших моряков и их кранов. Без суеты, зная каждый маневр, они поснимали всю технику с палубы и разгрузили нас, подъехали заправщики бензина и солярки, позаправляли тягачи и машины, и мы быстро стали уходить из порта на север Вьетнама, под населенный пункт, назовем его Хоанг Лиенг Шон, где нас ждали. Все движение было организовано тщательно, нас сопровождали наши советники и переводчики, кто-то из командования группировкой наших войск, этого я, конечно, не знал, так как делал свое дело по разгрузке, заправке техники, сбору своих подчиненных, они были рады окончанию почти месячного плена трюма и возможности размяться. Просто поговорить, так как обстановка на судне как-то не располагала к душевным беседам, а здесь раздолье, они и выговаривались.

Двигались мы, конечно, медленно: незнакомая дорога, колонна, в которой ни обогнать, ни свернуть с пути, только вперед за впереди идущей машиной. К рассвету, которому препятствовал дождь, а тут был сезон дождей, на что и был расчет наших стратегов, мы прошли около ста километров, а сколько еще – мы не знали. Но вот, наконец, мы куда-то свернули, в какое-то ущелье, показалась площадка, ровная, отсыпанная гравием и песком, и мы стали ее занимать, согласно правилам размещения боевого дивизиона. Вначале разместили радиотехническую батарею, потом поставили пусковые установки, забили сошники, которые держат ее во время пуска, стали тянуть кабели от пусковых установок к кабине управления – в общем, обычная работа. Станцию П-15, взвода управления, поставили в полутора километрах от дивизиона, так полагается, на возвышении, чтобы она видела дальше, и там шла своя работа. Короче, без дела никто не сидел, позавтракали, пообедали, дождь льет и льет, мокрые, а где обогреться? В радиотехнической батарее все в кабинах, там тепло, дизели запустили, они обогрелись, обсохли, а мы, стартовики, под дождем, и спрятаться можно только в кабине ЗИЛ-157, а там всего на максимум четверых места. Вот тут мы и поняли, за что нам давали яйца и молоко да отпуск больше на 15 суток, одевали не в тряпки, а в меховые куртки и штаны, чему завидовали техники из радиотехнической батареи – стартовика видно издалека, он весь из меха и морда красная, а эти от тепла и излучений вялые, бледные. Но в этом конкретном случае мы им завидовали.

Так продолжалось только до привоза на позицию двух взводных укрытий из дюралюминия. Мы закопали их в землю, предварительно выкопав под них экскаватором ямы, которые мы быстро закопали и стали оборудовать жилье, а это мы умели, научились еще в Союзе. Там было укрытие на взвод, а поскольку их было два, то каждый взвод после маскировки пусковых установок, кабелей принялся обживать. Была специальная печка-буржуйка на соляре, и вскоре, вернее, на третий день мы зажили, как и положено стартовикам, с комфортом. Вот тут обзавидовались техники, которые, придя к нам в гости, чуть в обморок не попадали, увидев гостиницы высшего класса, где не капает, тепло, уютно. Эти укрытия потом превратились в гостиницы, действительно, так нам предстояло нести дежурство расчетами, и много места было свободного, куда поселялись все, кому не надо было дежурить. А впереди ведь зима, которая во Вьетнаме тоже есть, правда, специфическая – не холодно, но зябко.

Это была лирика, а физика началась буквально сразу, как были решены все вопросы с размещением, обживанием территории и объектов быта. Мы замаскировали технику, подъездные пути, кабели, соединяющие нас с кабиной «А», управление, стали знакомиться с прибывающими к нам на стажировку и обучение вьетнамскими солдатами и офицерами. Нам в этом помогали наши советники, знавшие язык и помогавшие в общении. Все было несложно, да и у нас в стартовой батарее не так много сложностей, можно только раз показать, и эти ребята буквально копировали все наши движения, да и записывали они все это на бумагу, и потом наши переводчики их контролировали, так что не было особых проблем. Хуже дело обстояло в радиотехнической батарее: там столько аппаратуры и столько манипуляций надо сделать, чтобы она заработала, что нужно было иметь как минимум среднетехническое образование. Причем радиотехническое, чтобы вникнуть в суть проверок и настроек аппаратуры, иначе не совладать с ней этим горе-специалистам.