Николай Дуюнов - Смерш – военная контрразведка. Солдаты России. Летопись защитников Отечества из рода Дуюновых

Так вот это подразделение, маленькое по численности, давало столько проблем, что мы порой за голову хватались. Сокол предупредил меня, чтобы я контролировал входную дверь к дамам, но это означало только одно: они выжидали, когда я усну, и пробирались в женскую половину. А это, в свою очередь, означало, что никакого полноценного отдыха у меня не было. Так продолжалось примерно месяц, я выматывался по ночам, и о какой работе можно было говорить с невыспавшимся человеком, засыпал прямо на ходу, появились вялость и усталость. Я предложил командиру роты свой способ борьбы с этой проблемой: закрыть наглухо входную дверь к дамам, опечатать печатью командира роты, а для них сделать отдельный вход с улицы со стороны штаба, в случае тревоги закрытая дверь распечатывается и открывается, а в обычном режиме она закрыта. Мы согласовали этот вопрос с комендантом штаба, начфин выделил на это денежные средства, и проблема была решена. Сколько я услышал «добрых» слов в свой адрес, вы не представляете, а как обиделись дамы…

Еще одной проблемой для меня стало проведение политзанятий в их взводе. Они имели разное образование и общее развитие, многие писали с ошибками, а как выражали мысли, тут и говорить не приходится. С другой стороны, я сам еще не имел опыта проведения таких занятий, и в итоге они превращались в вопросы и ответы, к теме не имеющие никакого отношения – откуда прибыл лейтенант, женат или нет, когда получишь квартиру и съедешь из роты, что любишь из еды и прочее, прочее, прочее. Хорошо еще то, что меня никто не контролировал, а так я бы заработал много претензий. Пришлось много времени изучать первоисточники основателей марксизма-ленинизма, которые конспектировали еще в училище, проштудировать материалы всех съездов партии, конференций, все это записать и запомнить – в общем, без дела не сидел. Кроме всего прочего на мне лежала обязанность проведения политинформаций, подведения итогов, комсомольских собраний, партийных собраний, а в роте было шесть коммунистов, и все это надо было облекать в письменную форму – дел было завались.

Наконец вспомнили и обо мне в политотделе, на занятия стали приходить офицеры политотдела, проверять рабочие тетради солдат и офицеров, давать указания, которые потом проверяли, короче, жизнь вошла в русло требований партии о работе в войсках.

Личной жизни не было никакой, просто времени не хватало на это, я еще умудрялся заниматься боксом, тренироваться, в вечернее время, конечно, и утром в спортзале, водить служащих вечерами в кино, на встречи в пединститут, обновлять Ленинскую комнату, беседовать с командирами взводов, а это было тоже непростым делом. Офицеры роты имели возраст под 30 лет, выслуги, очевидно, было мало, и их направили на Сахалин для получения выслуги лет, все-таки год за полтора. Поэтому они, конечно, старались, но их убивало то, что замполит моложе их лет на 10 и еще командует, а по статусу я был все-таки начальник для них, контролировал их работу, да и по денежному окладу я их превосходил на 15 рублей, по тем временам это было ой как много, да и должность была капитанская, все-таки отдельная рота со своим номером, печатью и знаменем, командир отдельной роты – майор, так что надо было им стараться выполнять все «указивки» как командира роты, так и замполита.

Все командиры были «взрослые», т. е. больше 30 лет, в званиях – один лейтенант, остальные старшие лейтенанты и один старшина – Величко. Он учился заочно в юридическом институте и поэтому был назначен на офицерскую должность, да и выходец был из этой роты, служил еще срочную, возраст был за 40.

Они добросовестно выполняли свои обязанности, много времени проводили в роте, и солдаты имели хорошую подготовку.

Особенностью роты было то, что она входила в состав войск РТВ – радиотехнических войск дивизии и подчинялась по службе начальнику радиотехнических войск дивизии. Сама дивизия ПВО страны состояла из авиации, зенитно-ракетных войск, РТВ. «Закрывала» Сахалин и Курильские острова. Серьезное воинское соединение, соседи располагались на Камчатке, Чукотке.

Службу я осваивал успешно, познакомился со всеми солдатами, сержантами, старшиной роты Лакеевым Николаем Федоровичем, старожилом роты, отцом солдат, их кормильцем и поильцем, он их одевал, обувал, водил на завтраки, обеды, ужины, в баню, кино и т. д.

Политотдельцы меня опекали постоянно, проверяли подготовку к занятиям, конспекты, тексты политинформаций и методически грамотно готовили тексты, которые я озвучивал во время занятий. Они же вводили в курс дел комсомольской и партийных организаций, на мне лежала обязанность руководства общественными организациями, которые очень сильно влияли на жизнь роты – ни одно событие в стране, мире не проходило мимо внимания партии, и она требовала, чтобы воины осознанно выполняли воинский долг, считая его наиважнейшим на данном этапе их жизни. Служили солдаты и сержанты срочной службы по три года, на деле если его призвали в армию в сентябре, а тогда был один призыв, то увольняли в запас только к Новому году, и практически бойцы служили почти три с половиной года. И ничего, не ныли, не сбегали со службы, писали письма и все. За отличную службу поощрялись краткосрочным отпуском на 10 суток, не считая проезда к месту его проведения, это было поощрение, а не обязанность командира, его надо было заслужить.