Николай Дуюнов - Смерш – военная контрразведка. Солдаты России. Летопись защитников Отечества из рода Дуюновых

У меня пошла кругом голова – вот это подход, это было так неожиданно, что я чуть было не стал задавать глупые вопросы, уточняющие мои возможности, я ведь и дня еще не командовал в роте, надо ознакомиться с личным составом, сержантами, командирами взводов, секретарями партийной и комсомольской организаций, что в первую очередь рекомендовали начальник политотдела и его заместитель, но вовремя остановился и представился присутствующим, сказав, что окончил Суворовское училище, Оренбургское военное училище, где вступил в члены КПСС, и по распределению назначен в роту. Посыпались вопросы об опыте работы, об общем состоянии партийно-политической работы в войсках, но Сокол пресек дебаты, сказав, что замполит сам вас пригласит на беседу и там вы обо всем поговорите, а сейчас старшина проведет лейтенанта к месту его размещения в казарме и даст возможность привести себя в порядок, сменить одежду на повседневную, а я был в парадной, и покажет, где что находится. На том и разошлись.

Мне выделили сержантскую комнату, это там, где они собирались и готовились к занятиям в центре коридора, который вел в спальный отсек. Далее располагались кубрики, где жили солдаты, но самое интересное было в том, что туалет и умывальная комната находились в другом крыле здания, где стоял дневальный, у входа в помещение. Чтобы пойти умыться или в туалет, солдаты проходили мимо комнаты сержантов, то бишь моей опочивальни, во все время суток, и стук стоял такой, что уснуть ночью было вначале невозможно.

Рота была по штату большая: кроме планшетистов, дикторов, считывающих был штат чертежников, художников, водителей, охранников штаба дивизии. Всего в роте по штату было 92 солдата, а реально у нас квартировало порядка 186 солдат и сержантов. Со своими солдатами, сержантами мы постоянно проводили весь комплекс политико-воспитательной работы: политинформации, политзанятия, комсомольские собрания, тематические вечера, встречи с коллективами школ, учебных заведений города, а вот остальные военнослужащие были закреплены за начальниками Управлений дивизии, начальниками служб, штаба, политотдела, разведотдела. Все они, как правило, были в сержантских званиях, служили в подчинении больших начальников и появлялись лишь тогда, когда надо было идти на завтрак, обед и ужин. Любая попытка заставить их соблюдать распорядок дня роты наталкивалась на упрек их начальников – чего вы мешаете моему подчиненному выполнять его служебные обязанности? А в чине лейтенанта трудно спорить с полковником или майором, так что в выигрыше всегда были эти не подчиняющиеся нам военнослужащие.

Командиром дивизии был генерал-майор авиации Пулов Григорий Иванович, Герой Советского Союза, летчик, который воевал в Великую Отечественную войну и в Корее и имел на счету семь сбитых самолетов американцев. Высокий, стройный, с обгоревшим лицом и руками, он произвел на меня сильное впечатление – Герой. Я видел впервые живого генерала – легенду ВВС.

Как замполит я присутствовал на всех совещаниях в штабе дивизии вместе с командиром роты, в его отсутствие сам представлял подразделение, и приходилось отвечать как начальнику штаба дивизии по вопросам дисциплины, так и командиру дивизии. Поражала его глубокая эрудиция, знание нюансов армейской жизни, на которые мы порой не обращали внимания, требовательность к подчиненным, которая сочеталась с заботой о них. Офицер прошел войну и знал цену каждому своему слову и поступкам подчиненных. Многому я поучился у командира дивизии и его подчиненных, это была большая школа для молодого лейтенанта.

Особенностью роты было и то, что в штате состояло еще и подразделение планшетисток, дикторов и считывающих, состоящее исключительно из военнослужащих девушек в возрасте от 20 до 28 лет, которые жили отдельно от роты, но вход к ним в казарму был через роту, ключи от входной двери были у дежурного по роте. И можете представить, что происходило после отбоя, когда все укладывались спать, а любвеобильные, в основном старослужащие открывали дверь и проникали в их жилье… Не надо было ходить в самоволку – тут все рядом. Но тут и возникали проблемы как с дамами, так и с бойцами. Они дрались за любовь красавиц, порой очень жестоко, и так как я жил в помещении роты, то приходилось ночью разгонять компанию желающих любовных утех вплоть до ареста и отправки на гауптвахту. И с другой стороны, нам не нужны были беременные солдаты, за которых потом спрос был с нас. А так как установить, от кого она беременна, не представлялось возможным, проблем нам было неразрешимых хоть отбавляй.