Павел Чумаков-Гончаренко - Рефлексия

Я замолчал, а Савел слушая меня все это время молчал, и ухмыляясь, с нетерпением ожидал, когда я закончу свой монолог и как только я умолк, неторопливо заговорил: «Значит, мы во всем виноваты? Во всех ваших злоключениях? Наверно это мы, привили вам культ насилия? Это мы заставляем вас ненавидеть, насиловать, грабить, убивать, воровать, изменять и предавать? Да всего и не перечислишь! Это мы наверно заставляем вас вести себя, как бессловесные и тупые твари? Это мы мешаем вам каждый день на работе, дома, в семье? Может это мы заставляем вас ежедневно навязывать окружающим, вашу куцую логику: я мужик, муж, отец, старший, правый и т.д. и т.п. и поэтому я прав, а вы все заткнитесь и слушайте меня?! Ты что Павлуша чаще всего ругаешься и конфликтуешь с окружающими из-за великих идей и устремлений? Да нет гаденыш, чаще всего вы творите, свои зверства, не во времена великих социальных потрясений и катаклизмов, а в повседневной и обыденной жизни. А первые и главные ваши жертвы – это ваши родные и близкие! И если бы мы не предлагали вам модели построения более ли менее справедливой жизни, то вы вообще бы давно погибли в хаосе своих желаний и устремлений, в хаосе собственной вседозволенности – вы бы просто сожрали друг друга. Что великие мужи, мужи света, объясняя и поясняя вам, что есть добро, а что зло или указывая вам на те грани, за которые не стоит заходить, чтобы не уничтожить друг друга, они что когда-то призывали вас, вырезать и уничтожать друг друга?! Нет! Это вы, имея семя тли, злобы и сомненья, постоянно переиначиваете их слова на свой лад. Вы не можете оторваться от поклонения своему жирному и упитанному заду! Это он, ваш зад, и есть ваш главный кумир! В жертву которому, вы приносите все: и жизнь, и любовь, и близких, и окружающих!

Если бы не те, кто призывает вас к свету, то вы вообще бы давно заблудились в дебрях, собственной бестолковой жизни, в дебрях которые, кстати, вы сами и выращиваете, и в которых вы потом так легко превращаетесь в животных! Собственно животное внешне и отличается от человека, тем что у него нет, этих самых «проклятых вопросов», оно движимое инстинктом, просто жрет и совокупляется – идеал сверхчеловека – господство инстинкта – канат натянутый над пропастью: от человека ищущего и недовольного, к человеку самодостаточному и оттого убогому; это канат от человека к животному. Перестань задавать эти вопросы, и все, цикл окончен, цепь замкнулось, – останется только согнуться и вернуться на деревья!»

Это кстати твой собрат придумал, – напомнил я ему.**

«В семье не без урода. Тем более что, в своем низком самоутверждении, он близок именно вашему племени. Он просто смог сформулировать и переложить ваши подсознательные бредни, в понятную, литературную форму. Мое же в нем только то, что он тоже не мог смириться с собственной несуразностью и абсурдом мира. В нем не было равнодушия и тлетворной теплоты, он был холоден, но не горяч и в этом его трагедия. А в остальном это ваш брат и по уму и по сердцу – несчастный человек!»

Так вас не поймешь, вас десятки, сотни, тысячи и все кричат о своей истине. Почему нужно верить Павлу, а не Савлу, или наоборот? – вот в чем вопрос! Ты в себе и в своей жизни разберись вначале, а потом будешь других учить.

Кстати уже время, и мне пора ехать на работу. А то ведь я слышал, что не только Павлы, но и Савлы кушать хотят! Так что извини, нужно деньги зарабатывать, т.е. то, что можно потрогать. А истина?! Что есть истина? Кто знает?

И я отошел от зеркала. А Савел грозя мне кулаком вдогонку, продолжал запальчиво выкрикивать:

«Иди, иди! Но время придет!.. Потом до локтей не достанешь!…, – доносился до меня его истеричный и истошный крик. – Вы рассеетесь!..»

Далее я уже не расслышал. Представляете, до чего можно договориться, когда беседуешь с собственным отражением?! И этот наглец, еще смеет мне угрожать, – «вы рассеетесь», – каков, все-таки наглец?! Впрочем, чего еще можно ожидать умного и хорошего, от своего второго «Я», которое любит пофилософствовать и объявляет свой бред, чуть ли ни истинной в последней инстанции?! Хорошо наверно тем, кого свое собственное отражение не пытается постоянно учить и не втягивает в обсуждение фундаментальных вопросов человеческого бытия. А если чье-либо «альтер эго» и подает какие-то звуки, то ограничивается парой нечленораздельных, общих фраз. А мой дурак, проходу мне не дает, особенно когда мы остаемся с ним наедине. Я уж его и хоронить пытался, – прятал и занавешивал все зеркала, так он гад и из-под покрывала орет – все проповедует! Я с ним так и с ума сойду. Иной раз и вправду мелькнет подлая мыслишка: а вдруг это ни он, а я его иллюзия?!