Олег Моисеенко - Мы люди

Немцы появились быстро, их овчарки, по-видимому, почувствовали людей, и рвались вперед. Командир стрелял короткими автоматными очередями, были слышны крики немцев. Они, похоже, не обнаружили, откуда стреляли, и стали продвигаться осторожно. В нескольких шагах от Володи неожиданно появились три немца, которые, пригнувшись, шли прямо на него, он дал длинную очередь, и они пропали из поля зрения, потом послышались выстрелы автомата командира, взрывы гранат. Володя два раза перекатился через спину, на руках подполз к толстой ели и снова увидел немцев. Опять послышались выстрелы со стороны командира, потом взрыв гранаты. Володя стал стрелять по приближающимся немцам, сколько продолжался бой, он не знал, у него оставалось мало патронов, болели бок и плечо. Он достал гранату и, собрав силы, приподнялся и кинулся с ней вперед, автоматную очередь, которая десятком пуль пронзила его тело, он уже не слышал, как и не слышал взрыва своей гранаты. Их группа достигла намеченного места, там развернулась в большой партизанский отряд, а потом и в бригаду, а назвали ее именем их командира группы. Партизаны совершили рейд в места высадки группы и там узнали о последнем бое их командира и молодого партизана Владимира Петровича Шамшенкова.

Председатель собрал правление колхоза. Он вечером получил команду готовить в эвакуацию лошадей и стада коров. Надо было думать, кого отправлять и как. Вчерашние заботы показались такими незначительными, но возникал вопрос, как быть с сенокосом и урожаем. Только задача уже стояла другая. Кого отправлять с лошадьми? А коровы – их-то надо доить. Стадо коров и двухлеток-телят, собранных из двух ферм, двинулось на восток мимо кузницы в сторону Днепра. Позади шли три упряжки с различным скарбом для предстоящего нелегкого пути. Три лошади были привязаны к телегам, а на одной пастух подгонял стадо. Были здесь и подпаски и женщины, которые должны были варить еду и в основном доить коров. Председатель колхоза старшим этой разношерстной команды назначил Степана. Тот не сразу согласился на такую роль и только слова председателя: «Степан, так война же, молодые ушли на фронт», – заставили его прекратить этот терзающий душу разговор. Он понимал, что это его дело и никто лучше в это время не справится с такой задачей. Но, с другой стороны, а как же здесь, дома, кто заготовит сено, кто поможет Алесе? А когда назад-то?

На слова председателя колхоза ответить ему было нечего, и он, махнув рукой, дал согласие и тут же включился в подготовку к отправке стада, на это давался один день. Как ни готовился и ни продумывал Степан свой поход, но всего не предусмотришь. «Мимо людей будем идти», – так заключил Степан. Когда стадо тронулось в нелегкий путь, он пошел к дому. Арина в светлом, повязанном бабочкой платочке поджидала его у калитки. Увидев ее, Степан посветлел лицом. «Какая у меня жена красавица», – подходя думал он, и на лице его появилась улыбка. Молча обнял ее, хотел прижать и поцеловать, но застеснялся людей и только сказал:

– Помогай Алесе, – повернулся и громко прокричал: – Давай пошли! – хотя стадо уже начало двигаться до его команды, и заспешил к председателю, который подъезжал верхом на лошади. Арина хотела что-то сказать, но остановилась и только украдкой перекрестила уходящего мужа. Долго стояла у ворот, видела, как председатель что-то объяснял ему, как они по-мужски обнялись и Степан заспешил догонять ушедшее стадо. Арина провожала его с легким сердцем. Была рада, что он может сделать такую работу. Она не сомневалась, что он вернется. Ей хотелось обнять Степана и, как тогда в молодости, еще до свадьбы, поцеловать его. От такой мысли покраснела и подумала: хорошо, что не видит Степан ее радостного лица, когда вокруг такое горе.

Когда стадо коров скрылось за поворотом, председатель колхоза начал организовывать отправку лошадей. Табун было решено гнать назавтра южнее коров в направлении на Орел, Курск, почти к Москве. С прогоном лошадей хлопот было меньше, и команда нужна была небольшая.

Дети Алеси любили тетку Варвару и часто ходили к ней. Бывало, Алеся занята делами, и тогда они оставались там на целый день. Она водила их в лес, недалеко, а старший Змитрок помогал ей по дому. Тетка Варвара в колхоз не вступила и считалась единоличницей. Последние дни тревожно стало ей, она привыкла жить одна, и в лесу и возле леса ее ничто не пугало. Уходя из дома, она накидывала щеколду на двери в сени и вставляла палочку, которая стояла тут же у двери и была гладко отполирована от длительного использования.