Анастасия Гришунова - Там, где дышит моё сердце

Я спала. Глубоко и крепко. Как ребенок в утробе самого родного человека. Было так сладостно душно, челка и остаточные волоски моего небрежного хвоста на голове так нелепо покрывались юношеским потом. Сон был настолько крепок, сравнить его можно было только с 12-и летним армянский коньяком. Первый бокал пока ещё не пьянил, но давал понять, что за руль ты сядешь вряд ли. Жарко.

И вот я уж стала терять границу между дневной дремотой и полноценным сном. Суровый взгляд затертого комода, продолжал гипнотично давить на совесть, толкая на подвиг математических аксиом. Кто из них казался сильнее, я разобраться толком не смогла, но в неравном противостоянии науки и томной паутины, явно преимущество было в руках снулого плена.

Моей щеки коснулась мама. Я открыла глаза. Чувство счастья нахлынули меня вверх макушки. Изо всех сил, я незаметно для себя пытаюсь сдержать разочарованный плач. Но тонкая душевная структура моего неустойчивого характера с ухмылкой вызвала рёв. На меня смотрит мама. Говорит что-то невнятное, но весьма увлекательное, она гладит меня по щеке и повторяет шипящие успокаивающие звуки. Ее тонкие губы собрались в трубочку, но частично расплываются в улыбке. Всё же мне безумно было любопытно, что она говорила и я сдавила свой безудержный концерт. Она смотрит на меня и будто упиваясь моей милотой продолжает гладить мое лицо.

Глаза мамы серые со стальным оттенком. В них таится что-то безудержное, неуловимое, кажется, что они кричат, но в то же время нежно ласкают мой лик. Такие глаза не прощали ошибок. Они закалены стойкими и крепкими переживаниями, опираясь на истоки крупных жизненных ошибок. Ресницы стройно украшают, отлив пасмурного неба, а улыбка заставляет прикрыть усталые веки. Кажется, что она ворожит. Тёплые родные руки держат моё запястье и подносят к влажным, с легка розовым губам. Она упивается мной с каждой минутой все больше, умиление заполняет грудь и раскатывается мурашками по всему телу. Я смотрю на нее с глубоким недоумением и от этого снова и снова вырывается плач. Робкими движениями мама поднялась с постели и неумело взяла меня на руки. Я чувствую её дыхание, каждый удар сердца, родной и такой пьянящий запах волос, теплоту души и любимый нежный взгляд.

Время неумолимо трясёт ветвями мгновений, среди которых, время от времени, в моём обзоре появляются различные персонажи. Они приходят, лестно умиляются мной и бесследно исчезают. Их лиц я отныне не вспомню. Не знаю даже кем они являются мне или маме. Но отчетливо понимаю этот поток лицемерия и лживо натянутых улыбок. Они холодные, бесчувственные и предельно отталкивающие люди.

Таким образом, поспешно длились дни. Они сменились месяцами, а годы стоя у порога, обивали с обуви снег. Я становлюсь подвижнее и стремительно любопытной. Многие вещи приносят огромный восторг и колоссальную радость от открытия новшеств и запредельных для меня сооружений. Я поражаю и поражаюсь. Меня удивляют и удивляются мной. Всё вокруг вертится и откладывается на подкорке.

Бабушкина каша с плотными комками и старый холодный горшок, на который мне приходится справлять нужду. Аромат супа со слегка подгорелым луком, сухой запах комнат в которых провожу половину активного дня, а также холодная, но удобная кровать, застеленная старым прочным бельём серовато-белого цвета. Окна, стены, пол и мебель, пожилых и абсолютно безвкусных времен. Это жильё моей бабули, Галины Ивановны, или как мы ее все называем Бабушка Галя.

Она вырастила и воспитала трёх дочерей. Надежду, Веру и Любовь. Любовью зовут мою маму. Бабушкины руки привыкли к работе, упитанные ноги уверенно шли творить дела, для приемлемого существования. Она давно закрыла дверь в дорогу собственного счастья и живёт лишь, даря счастье другим.

Я не забуду ее седых волос, стриженых практично и короче, крепких пухлых рук и твёрдого характера. Но не смотря на этот аккомпанемент, она покладистая и добрая, веселая и снисходительная.

Трудно припомнить матерную брань или долговременные алкогольные застолья. Она так наивно и по-детски радуется мелочам и абсолютно искренне встречает, и провожает гостей. Она не может ничего предложить кроме интересных рассказов и вкуснейшего пирога с чаем. Бабушка не бранится даже с дедом, как это принято считать банальным и обыденным. Она любит всех, кто её окружает, но проявляет эту самую любовь индивидуально и по-разному. Ведь мало кто заслуживает любезных пожеланий в путь. Бабушка крайне не тактильный человек, как большинство стереотипных бабуль. Она не таскает меня за щёки, не душит чрезмерно крепкими объятиями и не имеет привычки вытирать слюной моё запачканное лицо. За это, наверное, я, отчасти, ей благодарна.