Данияр Куантканов - Марьям

Из всех, уже подросших детей очень выделялась Дикбер.

– Массаза ала деза хьога, ма ида цига х1ора дийнахь, цулле хьай г1уллакх де! (Сколько раз тебе говорить, не бегай туда каждый день, займись лучше делом!)

Кели была суровой матерью и запрещала своим детям часто ходить в гости к Бату. Но в доме у второй жены отца всегда царили доброта и умиротворение. Она вкусно готовила, была мягкой женщиной, ласковой с детьми и степенной в своих речах и мыслях. Между домами жен было высажено небольшое кукурузное поле, и Дикбер часто убегала через него к Бату. Вроде как выйдет нарвать початков, а сама – нырк! Только ее и видели. Девочка прониклась к Бату уважением и в душе жалела ее, помогала по дому. То воду из реки принесет, то кукурузы нарвет. И все это, не обращая внимания на увещевания ее собственной матери Кели. Дикбер была толковой, хваткой и решительной. Несмотря на достаточно консервативные нравы, царившие в те времена, могла, не слушая никого, принять решение и действовать без оглядки. В этом она была вся в отца. Махмуд обращал на это внимание и часто ласково звал ее «Ко’рта», что в переводе означает «голова». Как ни странно, отец ценил в Дикбер, прежде всего проявление мужских качеств.

Кто из них мог тогда подумать, что через некоторое время именно эти ее качества

спасут от смерти их и многих других людей…

Свободолюбивая натура горцев нехотя принимала порядки, насаждаемые советской властью. Вместо обещанной свободы, равенства, земли, независимости, уважения национальных традиций и религии чеченцы получили жесткий режим с чуждой их устоям социально-экономической системой. Вооруженные антисоветские выступления продолжались в Чечне вплоть до 1936 года, а в горных районах – и до самой войны. Как раз тогда Махмуд сумел устроиться простым охранником в районную милицию и неизвестно, как долго бы он носил форму, если бы не один случай.

– Махмуд, мы против этого. Ты же мусульманин, тем более работаешь в милиции. Объясни ты этим неверным, что это харам!

Махмуд латал крышу сарая, когда к нему пришел его знакомый Суламбек из соседнего села и, едва поздоровавшись, начал взволнованную речь.

– Постой, о чем ты говоришь? Объясни спокойно, – Махмуд отложил дела и стал внимательно слушать.

– Мы с женой ездили к ее родственникам в дальнее село в горах. И ее отец рассказал, что власти решили разводить у них свиней. Ты можешь себе это представить? – горячо продолжал тот.

Махмуд удивился:

– Как – свиней? А ты точно ничего не путаешь?

– Да я бы рад прямо сейчас сойти с ума, чтобы мои слова оказались болтовней ненормального. Но это правда!

Махмуд прикинул: то село находится далеко, следовательно, относится к другому району.

– Ты знаешь, как зовут начальника НКВД в том районе?

– Не знаю и знать не хочу. Зачем он мне сдался? Мы уже решили эту проблему по-своему. Я не об этом, Махмуд. Ты можешь поговорить с начальством, объяснить, что так нельзя делать? – искренне и наивно спросил Суламбек. – Почему они отнимают у людей овец, а разводить велят именно свиней? Оскорбить нас хотят?

У Махмуда округлились глаза, и он шепотом процедил сквозь зубы:

– Что значит «решили по-своему»? Что вы там сделали?

Он взял соседа за руку и быстро втащил его в дом, закрыв дверь, чтобы никто случайно не мог подслушать их разговор.

– Спокойней, спокойней, брат! – возмутился в прихожей «борец за правду». – Мы с местными джигитами просто отравили всех свиней и сожгли хлев. Даже и одного дня там не простоял! – смеясь, гордо добавил он.

«Робин Гуд» был значительно моложе Махмуда, и ему явно нравился образ героя-заступника. Махмуд почесал затылок, засунул руки в карманы и начал энергично ходить взад-вперед, придумывая, как он теперь сможет помочь выкрутиться своему земляку.

– Сколько вас было? – наконец спросил он.

– Семь или восемь человек местных, не больше.

– А кто-нибудь это видел?

– Так там почти все село собралось посмотреть. Керосин приносили…

– А ты знаешь, что тебя ждет теперь после этого? – громко, глядя в глаза Суламбеку, спросил Махмуд. – Что будет с твоими детьми, женой, когда тебя арестуют и отправят в тюрьму или расстреляют из-за каких-то вонючих свиней? Ты слышал, что я сказал «когда», а не «если»?

Суламбек осекся, однако по его выражению лица было видно, что он не сильно переживает по этому поводу.

– Ладно, – махнул рукой Махмуд. – Всем говори, что ты в эти дни ночевал у меня, помогал строить сарай. А я потолкую с другими сотрудниками милиции.