Юлия Ник - Хроники любви провинциальной. Том 3. Лики старых фотографий, или Ангельская любовь. Книга 2

– В городскую пока, а потом…

– А живёшь где? Замужем? – Леон от неожиданности нахлынувших детских воспоминаний, не дожидаясь ответа, частил вопросами.

– Живу в общежитии, мне там комнату дали, сказали, что квартиру года через полтора дадут.

– Так. А там, в Берлушах, давно была?

– Недавно совсем. Перед отъездом сюда своих проведывала. Просилась в ту клинику, в наших Берлушах не было мест, говорят. Но это место тоже престижным очень считалось. Только отличников так распределяли. Ну и согласилась я, в конце концов.

– А тебе что? Не нравится здесь? Покруче, чем в Берлушах-то этих.

– Ну, не знаю. Пока нет, не кажется мне, что покруче. И там всё родное, а тут…

– Почему?! Здесь и снабжение, и условия, снабжаемся же почти, как Москва, по первому разряду.

– Не знаю. Мне кажется, что периметр давит. Наверное, это привычка. Я так хотела на море съездить. Теперь не получится.

–Но зато всё другое…

–Ну да, конечно. Ой, это моя остановка. До свидания. – девушка быстро пошла к выходу, покачиваясь на высоких каблучках и придерживаясь руками за рукояти на спинках сидений.

– Ножки стройные. Вот так номер! Стаси. Белобрысая Стаси! – он помахал ей в ответ, проплывая медленно мимо. – Чёрт! А что же я не вышел-то? Во, дурак! И где она тут живёт? Ладно, уж где-где, а тут-то найду. Белокурая Стаси! А бегала-то, как мальчишка, только она не казалось такой… маленькой. Или это я с тех пор так дунул? Я, конечно. Не метр же восемьдесят ей быть? Забор Тома Сойера…. Надо же, помнит, а я забыл, как мы с ней дурили пацанов. Наменяли тогда целую кучу всего, – что значит читать классику вовремя. Ну и жук же я был! – и тут же возник смешок: – Почему был-то? И сейчас ты жук. Ножки же успел хорошо рассмотреть? На остановку бодро спрыгнула, не качнулась. Ладно. Жить стало немного веселей. Хоть что-то новенькое здесь происходит иногда. – и тут же получил небольшой и ехидный укол совести, что тут, вообще-то говоря, много чего происходит, а он просто нагло «харчами перебирает».

… Леон лежал, боясь пошевелиться, ему казалось, что сейчас он оказался прямо там в Городе, на той автобусной остановке, вспомнил запах кустов сирени на его остановке, на него пахнул одуряющий аромат цветущей калины в их с отцом «саду». Запах прихожей, и всплыло в памяти, возникшее тогда внезапно, чувство непонятной радости от того, что где-то тут недалеко теперь живёт человек из его голопятого детства.

Впрочем, тогда эта мимолётная радость за суетой и спешкой в делах, которые Греч на них вываливал щедрой рукой, быстро улетучилась, всё как-то стерлось, поблекло. Они с Глебом целыми днями копались в бумагах, домой Леон приходил поздно, чтобы поесть и поспать.

По выходным друзья ходили в новое кафе в парке, угощали девушек, гуляли по парку, раскинутому на берегу Озера. Несколько раз Леон видел Стаси мельком, но всё как-то не вовремя, и она была слишком далеко, чтобы окликнуть её. И всегда Вета обволакивала его своим вниманием «без продыху, как липучка для мух», сердито говорила тётя Таня. Стаси лишь улыбалась и коротко кивала головой при таких встречах. Один раз Леон заметил, что Вета специально обняла его, завидев Стаси издали, и он ничего не предпринял, чтобы дистанцироваться, только спросил: «Ты чего, Вета?»

– А нечего на чужих парней заглядываться.

– А кто заглядывается-то, и на кого?

– А вон, твоя новенькая знакомая. На тебя заглядывается, – и Вета махнула своими локонами в сторону Стаси, проходившей мимо с авоськой и маленьким «врачебным», как тогда говорили, чемоданчиком.

– А где написано, что я – твой, или чей-то, парень? А? – Леон был слегка взбешен такой постановкой вопроса.

– Привет, Стаси. – Леон первым поздоровался с девушкой, заметив, что та специально отворачивается от их компании.

– А! Здравствуй, Лео.

– Ты с работы?

– Да, с дежурства. До свидания.

– Пока, Стаси.

– А вы хорошо знакомы, как я вижу. А она сама не призналась в этом. Ишь какая! – Вета прищурившись проводила Стаси долгим взглядом.

– Какая? Нормальная. А знакомы мы с ней с детства. Очень славная девчонка.

– Да?! А с нами она отказалась разговаривать.

– А о чём вы с ней пытались разговаривать? О чём вообще с вами интересно разговаривать нормальному человеку? – Леону так надоели эти их разговоры, вроде и девчонки ничего с виду, но их вечные ехидные обсуждения каждого проходившего мимо человека раздражали его неимоверно.

– Ну, как о чём? Как обычно, – почувствовав в голосе Леона жесть, Вета «сбавила обороты». – Кто она, откуда? Кто её сюда устроил, по какому знакомству? Она никуда не ходит, говорит, что ей некогда, и что это глупо – просто сидеть вот так и отдыхать. Она любит «библиотЭку» и кататься на лыжах. А! Вот,… она на лодке ещё мечтает покататься,… наверное ещё и под алым парусом, как Ассоль – Вета, прикрыв глаза, театрально вытянула вперёд подбородок и руку с носовым платочком. Все покатились со смеху. Леон раздраженно сбросил её руку со своего плеча: «А ты, кроме этих посиделок и пустой болтовни языком, что любишь?»