Сергей Воденников - Надежда (Love and Life)

На следующий год уже оба друга, Дмитрий и Алексей, пригласили ее опять. Алексей при этом улыбался своей необыкновенной улыбкой. Других желающих в этот раз не нашлось, и решили ехать втроем. Надя уже успела получить свой диплом, но осталась в институте работать в библиотеке и рассчитывала поступить в аспирантуру.

Поход, маршрут которого составил Дмитрий, должен был начаться из Пскова. Алексей и Надя собирались прибыть туда вместе, Дмитрий взял билеты на другой поезд. В день отправления Алексей заранее приехал на вокзал, нашел их с Надей плацкартный вагон, разобрал и упаковал велосипед, уложил его под потолком поперек бельевых полок, так что он вплотную встал между стенками, и стал ждать девушку. Она все никак не появлялась. Наконец, когда поезд уже тронулся и Алексей решил, что, видимо, придется путешествовать с Дмитрием вдвоем, раздался звонок мобильного, и Надя сообщила, что в последнюю минуту успела вместе со всем грузом заскочить в дверь последнего вагона. Алексей пошел ее встречать.

Надя стояла в тамбуре насквозь промокшая, но тем не менее радостно оживленная.

– Попала под ливень, когда выезжала из общежития, – сообщила она.

Сначала они перетащили вдвоем большой перекидной рюкзак, затем – велосипед. Алексей помог снять колеса, переставить педали, повернуть набок руль и завернуть велосипед в простыню. Потом он забросил ее велосипед поверх своего. Переоделись. Можно было передохнуть.

– Пойдем в ресторан, поедим и выпьем пива, – предложил он. Надя согласилась.

Они сели за столик. Начали говорить о походе, о дожде, о том, в какой суматохе Надя сегодня собиралась и как она едва не опоздала на поезд. Как-то непонятным образом разговор перешел затем на тему семьи.

– Я недавно задумался, зачем вообще нужна семья, – сказал Алексей. – Ну, детей выращивать, это понятно. Дети цементируют брак, сплачивают семью. Но потом они вырастают, начинают жить своей отдельной жизнью. И для чего после этого семья? Ну, вот, говорят, что с возрастом на смену любви приходит взаимное уважение. Согласен. Уважение действительно нужно. А брак- то зачем? Неужели только для того, чтобы пичкать друг друга в старости микстурами? Или держаться за совместно нажитый дом, имущество, привычный порядок вещей? Как говорил Пушкин, «привычка свыше нам дана, замена счастию она». Или вот еще:

Как он уважать себя заставил? Ну, конечно, вокруг него суетилась толпа наследников. Но неужели ТАКАЯ семья заслуживает того, чтобы ее свято сохранять?

Трудно сказать, зачем Алексей все это говорил. Но уж точно он не рассчитывал, что Надя воспримет разговор всерьез. Мало ли что может сболтнуться за бутылкой пива.

Оба были в предвкушении предстоящего путешествия. Мерно стучали колеса поезда, унося все дальше от надоевшего города.

Они прибыли в Псков в 8 часов утра и стали ждать Дмитрия, который должен был приехать на четыре часа позже. Надю определенно нельзя было назвать красавицей, несмотря на то что она привыкла считать себя таковой. Широкобедрая, полногрудая, с черными глазами и заплетенными в косу темными, почти черными волосами, она напоминала архетип донской казачки, которая на скаку коня остановить может. Маленькая голова с правильными чертами лица странным образом не соответствовала массивным пропорциям тела.

Чтобы не терять зря времени, она оделась в походную одежду. Это оказалась широкая сиреневая футболка, легшая складками на выступающие груди, и короткая темно-синяя юбка с разрезом сбоку. Алексей с любопытством посмотрел на оголившуюся в разрезе увесистую ляжку. «Жаль, что она не в моем вкусе», – подумал он.

Сам он был 51-летним мужчиной с правильным овалом лица, высоким лбом, прикрытым сверху темными волосами с проблесками благородной седины, довольно большим прямым носом, но маленьким ртом и маленькими, близко посаженными поросячьими глазками. Несмотря на определенные недостатки внешности, в молодости он был довольно красив. Во всяком случае, его фотография долго висела на витрине парикмахерской рядом с домом. Да и сейчас женщины соответствующего возраста нередко восторгались его стройным сложением, стремительной упругой походкой и мощными ногами натренированного велосипедиста. Но особенно привлекательной была его улыбка. Казалось, что она озаряла его лицо, обычно хмурое и задумчивое, внутренним светом, несущим счастье и радость всем окружающим.