Ольга Грибанова - Слепые и прозревшие. Книга первая

Притихли гости. А прекрасная синьорина спустилась в зал и, забыв гордость, одарила музыканта алой розой из своего праздничного убора. Одарив, взглянула нечаянно в его пылающие страстью глаза – и запылала сама.

Безрассудна была любовь знатной девицы к бедному музыканту, лишь беду сулила она всем. Но не привыкла синьорина отказывать себе ни в чем, и, промаявшись до глубокой ночи, спустилась она в сад, где под открытым небом нашли себе ночлег музыканты.

Сама нашла юного лютниста в ночной тьме, сама упала в его объятия, и были они счастливы каждую ночь несколько долгих недель.

Но за украденное у судьбы счастье приходит неминуемая расплата. Почувствовала своевольница в себе биение новой жизни и в слезах бросилась к ногам отца, умоляя скрыть ее грех, выдав замуж за любимого.

В великом гневе синьор оттолкнул от себя падшую дочь, велел запереть ее в светлице под кровлей высокой башни замка и не выпускать оттуда до самых родин, чтобы не открылось миру великое бесчестие.

А молодого лютниста привели к нему в цепях.

– Как смел ты, ничтожный, взглянуть с вожделением на дочь мою?

Отвечал юноша смиренно:

– Прости, господин мой, красота дочери твоей ослепила меня и лишила воли.

Но не смягчила разгневанного отца его кротость.

– Ах, так ее красота тебя ослепила? – вскричал он в ярости. – Так оставайся же слепым до конца дней!

И передал юношу в руки палача.

К вечеру умер лишенный глаз музыкант, не вынеся жестоких мук.

А своевольница между тем, не зная о его плачевной участи, металась, запертая в башне, рыдала от уязвленной гордости и проклинала всех виновников своего заточения: и отца, и юношу, и собственное свое нерожденное дитя.

И, возлюбя ее гнев, подсказал ей сатана, как отомстить им всем разом. Растворила она тяжелое решетчатое окно и, обезумев от злобы и гордости, бросилась вниз, прямо в заросли сирени, сомкнувшие над ее телом свои душистые ветви. Жалобно крикнули на пруду встревоженные лебеди, распахнули крылья и улетели прочь от этого страшного места.

И принесли отцу два холодных мертвых тела юных любовников.

И разорвал отец на себе одежды, упал с криком на труп дочери: «Да воздастся мне вдвойне за мое злодейство!»

А когда тела несчастных предали земле, раздал он свое богатство нищим, оделся в рубище и ушел по пыльной дороге в неведомые края. И где кончил он свои скорбные дни – никому не ведомо.

2000 год

…и Саша, обернувшись в дверях, увидел, как растеклось лицо отца кровавой кашей, и медленно повалился он с подкосившихся ног головой на ступени. Бессильно разжались и сползли руки его, зажимавшие глазные впадины.

Увидел Саша все это и закричал страшно, как зверь, вцепившись пальцами себе в рот…

Работники Дворца бракосочетания переговаривались между собой: «Вот это пара! Красивее еще не было!» Легкая, стремительная чернокудрая Альбина с глазами персидской княжны и русобородый богатырь Анатолий, настоящий Стенька Разин!

Случившийся здесь в этот день корреспондент молодежного журнала лихорадочно строчил в блокноте и щелкал фотоаппаратом. Эта пара была настоящим олицетворением молодежи 60-х годов. Два интеллигента: она – аспирант-микробиолог, он – выпускник Академии художеств.

И свадьба – самая образцовая, самая современная. Жаль, корреспондента на эту свадьбу никто не пригласил, так что пришлось додумывать детали самому!

А было оно так. Много-много молодежи, много-много танцев под патефон, много-много песен под гитару и только два старика: седенькая мама Анатолия и стройный, с военной выправкой и орлиным взглядом папа Альбины. Но они никому не мешали.

Виктор Игнатьевич Левин чинно молчал в углу и вдумчиво занимался напитками. А Кира Константиновна тихо сияла, как девочка, и даже пропела для студентов всех времен хрустальным голосом «Гаудеамус игитур».

Молодожены были в этой компании самыми серьезными людьми. Они скромно улыбались, с достоинством принимали озорные поздравления, ели все, что стояло перед ними, танцевали, когда требовалось, и целовались, когда было «горько».

И через девять месяцев Анатолий, как и положено образцовому супругу, привез Альбину в роддом.

Альбина твердо знала, что едет рожать сына. Она приготовилась к этому сама и приготовила мужа:

– Я выращу из него настоящего мужчину!

Анатолий добродушно улыбался, соглашаясь с тем, что настоящего мужчину может вырастить только она.