Варвара Еврейская - Думать чувства. Избранное

Соответствуешь прототипу, нуждающемуся в помощи.

За окном громко смеются две полные американки.

Включаешь любимый трек 2010-ого и пытаешься убедить себя душем, что с тобой не всё ясно, что ты не безнадёжно-заблудившаяся бездарность. Что друзья всё те же, не продавшиеся, честные, что Бабушка обязательно когда-нибудь сделает свои фирменные котлеты для тебя и похвалит твою рубашку, а чувак с толстым кошельком и желанием помочь поднимет бровь от восторга, наткнувшись на разорванного неудачника, размазанного по буквам.

Отдавшись жёстким струям воды и избивающим надеждам, не заметил, как громкий смех за окном сменился тишиной.

И песня закончилась.

Жалко забравшись под одеяло, написал в блокноте: «Я правда стараюсь».

И громко захлопнул его, швырнув к пыльному стакану.

Будут

Время выпускных – красивое время. И это я не про 2018-ый с отсылкой к 99-ому, благодаря безвкусным платьям на большинстве выпускниц. Это я про закаты, дожди и волнение нового неловкого движения, просачивающегося везде.

Между старой плиткой, зарастающей мхом, между панельками и ржавыми турниками, вечно их сопровождающими, между пальцами одинокого курильщика. Абсолютно везде. Потому что июнь. И потому что «красиво» не зависит от «уместно» и «необходимо».

А я зависаю… сейчас – на прослушивании аудио-наркотиков в непопулярной социальной сети и мыслях о том, почему я такой сложный. Доверяясь себе по-настоящему в этой нелицеприятной оценке, а не потому, что.

Это как с рассветом. Столько всего написано о нём, художественно, странно, абстрактно, неинтересно, поглощающе, пунктирно, наваристо, ногами… что всё чаще хочется увидеть тот, самый неуловимый, обычный рассвет, состоящий из 6 букв и 5 звуков.

Так вот. Сложный.

Как врождённое ожидание того, что все вокруг будут с тобой откровенны, открыты и экстремально честны. Будут также заговорщически и взволнованно, с ощущением возбуждающей привилегированности этой новой группы, приподнимать свои слепки и шептаться с тобой намного громче, чем положено. Но нет. Появляется только сложное чувство, разделённое на тебя одного.

Ещё с детства.

Я сильно плакал и потом давал старшей сестре потрогать насквозь мокрые волосы в доказательство того, как мир неправильно устроен.

(Ничего себе мы были близки).

Но сегодня я действительно хочу идти дальше. Потому что сейчас я вижу, что всё движется вперёд. С тобой или без тебя.

Свадьбы, на которые тебя не позвали, остаются запоминающимися, индейцы теперь носят левайс, а человек без ноги совершает пробежки вдоль океана.

Наверное, этот июнь я предсказал себе намного раньше. Когда решил, что миром будут править любовь, естественность и движение, а сложным человеком – давно кем-то упрямым рассекреченные, сделавшиеся им простыми истины.

Что за окном щедро сыплются яблони на головы счастливым выпускницам из не идентифицированного года.

И это не может не радовать. Здесь и сейчас.

Потому что просто красиво.

Зодиак

Она всегда легко определяет, что я сегодня ношу между висками. По коже. По пальцам. По одежде.

По глазам редко. Стараюсь их в такие дни держать закрытыми, чтобы не усиливать симптомы.

Я родился в День космонавтики. Думаю, это ничего не предопределило. Но в то время, как одноклассники хотели быть милиционерами, строителями и охотниками, я (может, из-за низкого роста или, скорее, потому что у меня в глазах часто стояли заранее пристыженные усатой учительницей начальных классов слёзы) всегда задирал голову вверх. Тогда же, наверное, пассивно сформировалось желание отделиться и понаблюдать.

Но вместо бычьего сердца и хромированных яиц получил неразвитые плечи и чувствительное начало.

И остался на земле, среди людей.

Я – косящий глаз прозрачного цвета с двадцатью-тридцатью несинхронно обломанными ресницами.

Друзья, неловко сталкиваясь с тем, что они так не очевидно избегали, а именно с твоими «вещами», неохотно комментируют первую и последнюю строчку, будто, набухавшись, пытаются напевать не самый популярный трек из 2000-ых.

А был бы космонавтом. Долбаным космонавтом с головной болью от кислородного голодания, испражняющимся пристегнутым к толчку и неприспособленно улыбающимся несколькими месяцами спустя перед камерами с атрофированными мышцами.

Другой же разговор. Герой.

Приземляюсь на локоть.

Кровь медленно погружается в замыленную дырку ванной.

Видел бы дизайнер журнала, в котором меня не напечатают, данный паттерн. Да и это не помогло бы им разобраться с обложкой.