Дмитрий Колпаков - Музыка для спящего соседа

– Уйди, уйди, ради бога, отсюда, – услышал я голос Акимова и подивился его интеллигентности.

Я бы выдал что-нибудь покрепче. Обиженный Олежек ушел со сцены. Музыканты облегчённо вздохнули и начали вторую песню. Но рано они расслабились. Олежек, одетый в черный костюм, в шляпе и солнцезащитных очках, опять выскочил на сцену. Выскочил и начал танцевать. Танцевал он получше чем играл, но постоянно натыкался на аппаратуру и закрывал собою Димона. Доиграли и вторую песню. На Акимова было больно смотреть.

– Димончик, – обратился он ко мне, – уведи его отсюда, иначе я за себя не ручаюсь. Я дружески, но жёстко обнял Олежека за плечи и ненавязчиво начал выталкивать его за кулисы.

– Куда, куда? – запротестовал Олежек, – мне на сцену надо.

– Не надо тебе на сцену, – ласково зашептал я ему на ухо, – Ну не надо тебе на сцену. Уж поверь мне на слово. Пойдём лучше буханём.

С небольшими промежутками я влил в Олежека два по сто, Олежек захмелел и концерт был спасён. На сцене безумствовал желтоволосый Акимов. Сменяя его, Ксюша пела про юбочку из плюша, а Андрюха Шеф заявлял, что счастливый мальчик – это он. Слушая эти песни и видя реакцию публики, я думал о нашем проекте с громким и самонадеянным названием «Мастер и Маргарита». Какой там Иисус, какой там Иуда, какое там «Прощение и вечный приют». Нет не будут слушать такие песни. Нужно что-нибудь повеселее и позитивнее, не голимую попсу, конечно, а заводной и весёлый рок-н-ролл.

Концерт закончился. Ехать домой никому не хотелось и, посовещавшись, мы решили до утра прокуролесить на речке. Не знаю, как и кому это удалось, но автобус с водителем остался в нашем распоряжении. Развели костёр, достали из заначек кто водку, кто вино, кто пиво и началось веселье. Акимов замахнув стакан, схватил Олежека за шиворот и потащил его в ближайший лесок. «Убивать повёл» – радостно подумал я. За этот вечер Олежек вымотал мне нервы больше, чем за весь прошлый год. Один из мутных Шуриных друзей ходил вокруг костра и предлагал всем анашу. Подпитая Ксюша барражировала от одного музыканта к другому, и похоже была не прочь познакомиться поближе. Пацаны, не то стесняясь друг друга, не то по ещё какой-то причине, отодвигались от неё на безопасное расстояние. Удивительно, но то же самое произошло и со мной.

– Хороший концерт, – сказала Ксюша, вынырнув передо мной из темноты.

– Для первого раза вообще неплохо, – ответил я.

– Спасибо что взяли с собой.

– Да брось ты. Не за что. Ты хорошо пела.

Молчание. Угольки наших сигарет алели в темноте.

– Я искупаться хотела, – Ксюша заглянула мне в глаза, – только у меня купальника с собой нет, да и страшно одной.

– Не советую, – я отвёл взгляд, – вода холодная, да и берег плохой, ноги порезать можно. Извини. Шура, Шура! Сыграй «Я получил эту роль.»

Но мир не без добрых людей, и состоит он не из одних нерешительных лохов. Шурин мутный друг быстро накурил Ксюшу планом, и увёл её в августовскую ночь. «Ну и зачем я дурак кобенился?» – с горечью и обидой подумал я.

Появился Акимов. Он шел широким, уверенным шагом и был похож на Петра Первого. За ним с побитым видом семенил Олежек.

– Димончик, угости сигаретой, – Акимов уселся рядом со мной на корягу.

– Выпей сначала, – я протянул ему стакан с водкой.

Выпили, вместо закуски закурили.

– О чём с Олежеком тёр? – спросил я.

– Да ё-пе-рэ-сэ-тэ! – взмахнул Димон руками, – Достал совсем. Играть не умеет, петь не умеет, сидел бы молчком, а он суётся. Высказал ему всё и выгнал из группы. Да он и в группе то не был.

– Тогда понятно почему у него такой вид.

Докурили, щелчками запустили окурки в темнеющую реку.

– А Ксюша где? – спохватился вдруг Акимов.

Я вкратце описал ему ситуацию.

– Иба, мурэ, мальчишки! – по псевдо французски возмутился Димон, – да вы что тут без меня?

Ночь заканчивалась. Компания у костра начала редеть. Пьяный и усталый народ по одному, по двое уходил к автобусу, досыпать. Подались и мы с Акимовым. Поёрзав в креслах, уснули. Было почти светло, когда я услышал стук каблучков. Ксюша и мутный Шурин друг по-партизански, стараясь поменьше шуметь, стали забираться в автобус. Но всё равно кого-то зацепили.

– Хорош тут шататься! – услышал я чей-то сонный, возмущённый голос, -сзади места есть, туда валите!

Из-за реки начинало подниматься багровое солнце.

Шуру Поздеева я знал примерно два года, и все два года ему патологически не везло. Я всегда удивлялся как такое может быть. Как-то решили мы втроём – я, Акимов и Шура попить пива, а под пиво побренчать на гитаре и пообщаться. Это сейчас «попить пива» проще простого. Зашел в любой маркет, купил хоть бутылочного, хоть разливного, хоть в стекле, хоть в пластике и пей, пока оно обратно не полезет. Не хватило? Пошёл за добавкой. Ни тебе очередей, ни других препятствий. В советское время, а именно до девяносто первого – девяносто второго года, «попить пива» было очень проблематично. Бутылочного практически не было, а пивнушку где торгуют разливным нужно было ещё найти, выстоять огромную очередь, дать в чью-нибудь морду, и получив в свою, добраться наконец-то до пивного крана. О «сходить за добавкой» не могло быть и речи, пиво разлеталось за пару часов, поэтому брали сразу от десяти литров и больше. Так вот, решили мы, я, Акимов и Шура попить пива. Объездив полгорода нашли пивной ларёк, с боем взяли двадцать литров, и отправились на чью-то квартиру. По дороге выяснилось, что у Шуры из кармана вытащили новые кожаные перчатки, подарок сестры. У нас с Димоном тоже были перчатки, но украли только у Шуры. Однажды получил Шура зарплату, двести рублей, большие по тем временам деньги, и поехал к Акимову отдать какой-то незначительный долг. В районе Ж Д вокзала увидел он напёрсточников, обувающих очередного лоха, постоял, посмотрел. Лоха обули и Шура продолжил свой путь. Стоит ли говорить, что к Акимову он пришёл без денег. Карманники своё дело добре знали. И таких случаев было хоть отбавляй. Шура психовал, матерился.