Илья Коршунов - Тёмный лев

Отдышавшись на втором этаже, и сидя уже за второй кружкой пива, Маркус признался, что тот говнюк, с кем он боролся, успел вытащить полтинник из его кармана, пока они валялись. Мне стало пипец обидно. За этих то троих я не переживал, они мало того, что отдали свои бабки, так еще и получили по рожам. Отличное решение! Надо же быть такими лохами, что даже не попробовать дать отпор. Мне было неприятно. И я уже сделал свои выводы. Но больше меня расстроило, что один из нас все-таки остался хоть немного, но в минусе. Все шестеро молча сидели и потягивали пиво, но я видел взгляды Марка и Антохи, мы думали об одном и том же. На всех троих была маска презрения и легкой обиды, пускай никто этого особо не показал.

Мы также продолжали общаться и бухать с теми чуваками, но теперь мы еще больше чувствовали свое единство и отстранённость, внутри этой большой компании. А перевернуло все наше общение с ног на голову одно событие.

Мы часто собирались вчетвером на моем чердаке. Все крыши были открыты тогда, долбанных суицидников еще особо не было, и любой мог просто подняться туда и делать, что душа пожелает. Я жил в доме из 15 подъездов, и зайдя с чердака в первом подъезде, ты мог прогуляться по всему дому и выйти, например, из 15-го. Крутое развлечение на самом деле, че мы там только не делали: играли в большой теннис, катались на скейтах, обливались водой, жгли мини-костры, кидали капитошки с водой, смотрели закат, а став постарше попивали пивко. В тот вечер Маркус рассказывал какую-то дикую историю, как они с одноклассницами напились у него дома медицинского спирта, а чуть позже пришла его мама и увидела полный писец. Спирт выпит, в квартире бардак, а из шкафа вываливается бухая одноклассница. Она типо пряталась там. В общем ржали над этим конкретно, тихонько попивая свое Жигулевское. Я как всегда сидел прижавшись спиной к стене дома, Антоха ходил кругами, пиная старый рубероид, а Марк сидел в проеме, где был выход из чердака на крышу, безумно размахивая руками во все стороны и рассказывая, как ему влетело. Мы все ждали Вадима. Он обещал привезти что-то прикольное и мы все ждали что именно. Вадим был мотогонщиком, и мы уже высказали миллион предположений, че он мог притащить.

Антоха: да Владос, по-любому, фаллос свой везет новый, тебе понравится Марк))

Марк: пошел ты. Это тебя он будет драконить, как вы любите. Я видел, как вы сосались за гаражами, педики позорные.

Антоха: не гони Марс, это вы все-время ездите на мопеде с ним. Трусы снимаете и гоняете. Для более плотного сцепления так сказать))

Я: ага, тот, кто сзади вставляет свой болт в первого, потом меняетесь.

Антоха: фуууу, какая мерзость. Я бы офигел, если б они так делали на самом деле.

Я: мерзко, писец,

Все поржали.

Марк: да пошли вы. Я сто раз вам говорил, у вас больное сознание, только в ваши головы может приходит такая дикая чушь.

Я: конечно, вы то все время долбитесь с Вадиком, вам особо некогда думать))

Антоха: ага, все уже знают про ваши грязные оргии в гараже, как вы закрываетесь там и поретесь до самой ночи.

Марк, улыбаясь, кинул в него пробкой от пива.

Марк: это вы с Коршуном два повёрнутых, после школы приходите и лямзаете друг у друга.

Я: фууууу, пошел ты, лекарь, вашу правду не утаишь. Мы всё равно когда-то узнаем.

В конечном итоге сошлись, что Вадик везет какого-то техника из гаража, с которым они долбятся, когда чинят мопеды. И хочет предложить нам, вступить в его гей-собрание. Ну а как же без гейских шуточек? Мы всегда любили друг друга постебать и поржать на тему голубизны. Отличный черный мерзкий юмор. Все знали, что каждому из нас нравятся только девчонки, но упустить возможность и не сказать, что кто-нибудь заднеприводный, не представлялось возможным.

И вот подоспел Владос. Я видел его довольную ухмылку с 10 этажа. Он посмотрел вверх и махнул нам рукой. Чуть позже, когда он поднялся, мы все перебрались на чердак.

Чердак представлял собой небольшую белую комнату., примерно 2 на 2 метра. В одном его углу на полу был люк в подъезд, а на противоположной стене был высокий порог с дверью на крышу. Именно туда и уселся Марк, а я закрыл люк, чтобы никто из подъезда нас не слышал. Антоха тем временем занял свое обычное место, у разрисованной в граффити нами же, стены. О, да, был период, когда мы считали себя истинными графоманами и рисовали баллончиками везде и всюду. Вадим же присел прямо в центре комнаты и что-то достал из кармана. Я подошел ближе и увидел его мобилу. Открыв заднюю крышку, где находилась батарея, оттуда выпал маленький коричневый прямоугольник, больше похожий на пластилин. Я сразу понял, что это. Мои друзья детства, в том городе, где я родился, уже давно баловались этим.