Камиль Галимов - Мои университеты

– Мы видели твоего Гиппократа, его приносили на носилках к нам на лекцию, а я всем говорил, что его мой брат вылепил!..

ПС. История была бы неполной без последнего. Так вот, спустя почти сорок лет мой друг и однокашник Марат Адгамов, тот самый, который «сдал» тогда меня, прислал мне вот это фото, с вопросом: «Это твоё?!» Я не поверил своим глазам! Мой Гиппократ! Оказывается, доктор М. Адгамов с иностранной делегацией врачей на днях посетил музей истории медицины в нашем университете и сфотографировал бюст. Вот такой подарок получил я в день Святого Великомученика и покровителя воинов и врачевателей Святого Пантелеймона, спустя почти сорок лет.

Жизнь наша настолько многообразна и затейлива, что задайся кто-нибудь целью придумать такое специально – не получится. И вот живой пример из прожитого.

После третьего курса всё лето проработал в ССО врачом в составе студентов-проводников на КЖД (Куйбышевской Железной Дороге). Да, да, были и такие студотряды. Те, кто уже «разменял свой первый золотой», должно быть, помнят это. О, это была «элитная группировка» в составе ССО. Туда попадали либо круглые отличники, либо оочень «блатные» (думаю, понимаете, о чём я). И пришлось мне в то лето исколесить, пожалуй, добрую половину всей нашей необъятной Родины. Ездил я тогда, как говорили, «кругами»: Уфа-Москва-Уфа-Ташкент-Уфа-Адлер-УФА-Волгоград и др., всех городов и не вспомнишь, практически не сходя на землю, разве, что только для пересадки в другой поезд дальнего следования. Так что концу лета мне стало казаться, что у меня развилась «поездная болезнь» как у известного персонажа Ильфа и Петрова, или что-то типа того. (zB*: «опытный проводник поезда не может дома попасть струёй в спокойно стоящий унитаз»).

В круг моих обязанностей на КЖД (не путать с квжд) входило одновременно нести вахту проводника и быть круглосуточным врачом в поездах дальнего следования. С какой гордостью, помню, тогда я носил свою «боевую» видавшие виды куртку ССО с медицинским шевроном и множеством значков в среде студентов и не только. Справедливости ради, надо сказать, что из шести студенческих лет пять раз был в ССО, а шестой – уже будучи в аспирантуре. Куртка та производила должное впечатление и на девушек. Проводниками, вернее проводницами были практически 100% студентки МФТИ. Можно представить во что я «вляпался», как кур во щи. Что только там не было… В общем, про наш состав ходили разные слухи, но в целом за ним с чьей-то легкой руки закрепилось название – передвижной гарем, а всё что там происходило – «сценами ревности» в последнем. Причём с моей стороны не было никаких авансов и преференций дамам вышеназванного вуза. В то время я был попросту ещё не целованным юношей. Нет, нет, я не был «ботаником». Развивался достаточно гармонично (велоспорт, лепка, рисование, множество кружков по специальности, участие в студ. олимпиадах и пр.). Просто в то время я смотрел на противоположный пол, как смотрит добропорядочный посетитель худ. музея: молча любовался, но руками не трогал. Словом, тяжко мне пришлось не от неожиданно свалившихся на меня серьёзных обязанностей, а от излишнего внимания противоположного пола к моей скромной персоне. Так я впервые столкнулся с тем, что с виду приличные девушки могут даже подраться, что называется в хлам, не поделив молодого человека, так, что однажды мне даже пришлось просидеть всю ночь на крыше подвижного состава в ожидании, пока все успокоятся. А когда спустился, протрезвевшие девушки с удивлением спрашивали, с кем я был, если все проводницы были на местах…

Извините, продолжу о работе в подвижном составе. Приходилось оказывать разную мед. помощь, что называется на ходу: всевозможные ПХО (чаше, раздавленные вагонными дверьми детские фаланги пальчиков), инфузионную терапию по поводу пищевых отравлений, как среди пассажиров, так и студ. состава и пр., а однажды даже пришлось… принимать роды.

Об этом чуть подробнее. Вторая ночь в составе поезда следующего по маршруту УФА – ТАШКЕНТ выдалась беспокойной. Мы уже проехали Эмбу, Тюратам, встали на каком-то богом забытом полустанке в совершенно дикой и пустынной степи. Вдруг, по внутреннему радио объявляют: «Врачу, срочно явиться во второй вагон со всем необходимым для приёма родов!» Во как. Сам слышу, а мозг отказывается принимать. Такое вот кратковременное охранно-разлитое торможение, переходящее в ступор. В чувство быстро привел вдруг как с неба свалившийся и запыхавшийся первый помощник бригадира со словами: «Доктор, срочно на выход!» Что было делать? Пошел сдаваться. Благо на такой случай была заранее приготовлена большая аптечка в здоровенной сумке с лямкой и красным крестом. А чтоб было быстрее и гигиеничнее, я побежал по насыпи вдоль всего состава. Хорошо, что состав стоял в это время. Почему гигиеничнее? Потому, что идя через вагоны того времени в тамбурах приходилось открывать и закрывать руками большое количество дверей, а поскольку мой вагон был вторым с хвоста состава к концу пути руки становились абсолютно чёрными от пыли… Пока бежал по насыпи, вся моя студенческая жизнь промелькнула, как один миг в голове. Почему-то вдруг предательски вспомнился автомат по акушерству и гинекологии, который я получил по причине вынужденного отсутствия на цикле, потому что находился на олимпиаде в Саратове по хирургии. Наша команда впервые тогда принесла нашему ВУЗу призовое место по хирургии и всем участникам оного были присвоены автоматы. Вот где отольются мои вынужденные прогулы в такой архинеобходимой специальности – такими мыслями предательски лихорадило мозг…