Разалия Третьяк - Фатальный выбор. Властелин. Бухгалтер. 90-е, Орлы стаями не летают, но гнезда строят парами…

Основную массу составляли молодые женщины 23—25 лет. Красивые, сильные, яркие, с решительным блеском в глазах, за плечами которых техникум или ВУЗ, причем любой направленности, главное наличие в характере твердости, экономической жилки и хватки. Бонусом шли неудачное замужество и, как правило, маленький ребенок.

Вышли на охоту. Брошенные, преданные, голодные оставленные волчицы. Россия обнажила мелкие, но острые клыки зарождающегося капитализма.

У многих на шее ненужной пластмассовой медалькой на хлипкой веревке болтался запуганный действительностью муж. Растерявшийся мужчинка по русской вековой привычке потянулся к бутылке- спасительной иллюзии- панацее от проблем.

У большинства инфантильных мужчин, воспитанных различными совковыми детскими садами с бесчисленными мамками и няньками, рухнула встроенная поколениями четкая программа жизни. Дальше уже не один элемент знакомой мозаики – «школа- вуз -молодой специалист -направление на работу- квартира служебная -семья -ребенок-пенсия» —никак не хотел складываться. Потерялась сама коробка с пазлами.

Такого супруга, как правило очень скоро, скидывали за борт. Некоторые продолжали жить с ним, пристроив к какому-нибудь знакомому оборотистому бизнесмену на работу. Страшно сразу расставаться с привычной моделью -мужчина в доме, значит порядок.

Бессловесно-покорная тень семейной идиллии. Да, и срабатывала воспетая русской классикой генетическая память женской жертвенности.

Время показало, что выиграли в основном те, кто ответственность за жизнь взяли исключительно на себя. А мужчине предоставили право собственного выбора.

Когда в 1989 году в СССР с голубых экранов Михаил Горбачев торжественно объявил перестройку, неминуемо перешедшим в крах государственной системы, Нелли была уже взрослой замужней женщиной двадцати одного года.

Вмиг испарились надежды миллионов на размеренное совковое существование. Лопнули и растворились в бесконечности, словно мыльные пузыри на ветру.

Непривычная «тихая революция», страшная и пугающая глубиной отчаяния, оправдывающая древнюю русскую пословицу «в тихом омуте черти водятся». Люди яростно метались в поисках смысла происходящего, по привычке попутно ругая и оправдывая власть имущих.

Об этом и многом другом размышляла молодая невестка, сидя с чашкой остывшего чая в широком цветастом фланелевом халате, за обшарпанным столом на крошечной кухне коммуналки. На голове вязаный крючком самодельный голубой хлопковый «чепчик», на ногах неизменные белые носочки- ее фирменный домашний стиль. Почему-то вспомнились бабушкины наставления- ноги держать всегда в тепле, а голову прикрывать, чтобы волосы не выпадали. Из трехкомнатной уютной родительской квартиры переехала жить к новоиспеченному мужу. Меланхоличная, неповоротливая и грузная Нелли лениво думала обо всем и ни о чем. Мысли текли вязко, словно раки искали тихое русло, где можно остановиться и залечь на илистое дно.

Ее избранник Илья был из смешанной семьи – русская мать и татарин отец. Парень обычный во всем- звезд с неба не хватал, диплом автотранспортного техникума завершал обучение. Высокий, какой-то весь нескладный и рыхлый с покатыми плечами и невыразительным лицом. Носил мягкие синие спортивные брюки и цветные рубашки в клетку, заботливо выглаженные молодой женой. Многословный Илья любил часами рассуждать о мире, о политике и просто «ни о чем». Подкупала в парне улыбка. Открытая и бесхитростная. Вот на эту улыбку и поймалась Нелли во время летней практики в пионерском лагере. Илья немного тренькал на гитаре незамысловатых «три аккорда» и застенчиво мило улыбался при свете ночного костра. Глаза сияли и казались девушке отблеском далеких звезд. Недолго думая, молодые стали пылкими любовниками, сбегая от многоголосого гвалта детворы на задворки столовой. Скандально известная дырка в заборе стала им летним пропуском во взрослый мир.

Нелли нельзя было назвать красавицей. Невысокая «плюшечка» – вся такая круглая – восточное лицо- «луноликая» назвали бы поэты древности. Редкие прямые серые волосы, кожа на щеках в видимых глазу капиллярах. Поразительными на неприметном лице были глаза- карие небольшие «пуговки» под тонко выщипанными бровями. Глаза Нелли смотрели на мир слегка удивленно, с едва уловимой хитринкой. И добрый взгляд притягивал к себе, словно омут. Словом, пара гармонично дополняла друг друга.