Павел Бондарь - Не время для человечности

– А, так это он привозит чуваков на “Стрит Спирит”, “Луч” и “Ночь-24”? – я хорошо знал эти названия, потому что довольно долго посещал последние две тусы, да и на первой частенько бывал, хотя в последние пару месяцев как-то подзабил.

Фил закивал, широко улыбаясь моей осведомленности.

– Да, это все его замуты. Он и меня звал в команду на постоянку, но я пока только иногда к ним залетаю вечером, бывает за пультом немного постою, и все.

Теперь я понимал, откуда у него такие обширные познания в электронной музыке и такая увлеченность темой.

– Еще в прошлом году был пару раз крутой движ летом, вроде бы от той же команды, только не помню, как назывался.

– “Пир” что ли? Там еще было несколько сцен с разным музлом и огромный бар на веранде.

– Да, точно, оно и есть. Тоже твой брат мутил?

Фил утвердительно промычал, старательно туша сигарету о стенку пепельницы.

– Это его коллаб с одной чувихой, которая давно в этой теме. Кстати, они и в этом году делают, сегодня как раз первая за лето ночь будет.

– Оп, как я удачно спросил! – если подумать, я довольно давно не ходил ни на какие движухи активнее посиделок в баре. – А где и во сколько они стартуют?

– Да там же, где и в прошлом году, на кирпичке в кольце, – под “кирпичкой” имелся в виду один из корпусов кирпичного завода, переделанный под проведение разных культурных мероприятий, а “кольцом” часто называли полузаброшенный промышленный квартал за Старым городом, вокруг которого река делала почти полный изгиб, одно из самых популярных мест в городе среди тех, кому не нужно рано вставать на следующий день. – Вроде как собираются в десять вечера начинать. Думаешь пойти?

– Может быть, в прошлом году было круто. Надо будет глянуть билеты после работы.

Оказалось, что у моего напарника, как у брата одного из оргов, было при себе билетов десять, и он не только решительно отказался брать с меня деньги за один, но и заявил, что даст еще три билета сверху, аргументируя это тем, что пять были для него самого и нескольких человек из его компании, а остальные он все равно собирался просто раздать на входе. Билеты были в сумке в кабинете, и Фил попросил меня самого напомнить, если он забудет. После перекура я показал ему основной зал отдыха, и пока Фил ходил по помещению и разглядывал его, уважительно кивая то в сторону приставок, то при взгляде на внушительные стопки настольных игр, я сыграл короткую победную партию в аэрохоккей с Л.П. из отдела ИИ, которая зашла в зал одновременно с нами, после чего мы вернулись в кабинет.

В три часа я решил сходить на обед. В общем-то, на студии была собственная кухня, куда привозили довольно неплохие комплексные обеды, но мне куда больше нравилось пройтись до ближайшего кафе или фастфуда, провести полчаса вне работы, немного разгрузить голову – это и для рабочего настроения было полезно.

Захватив с собой очки и сигареты, я двинулся к выходу из офиса, но вовремя вспомнил о наушниках и вернулся за ними, и заодно достал из рюкзака пузырек, вытряхнув из него одну таблетку. Фил обедал на кухне, а Р., который обычно составлял мне компанию по выходу за “правильной едой” (под которой он имел в виду бургеры и хот-доги), сегодня был с самого моего прихода погружен в борьбу с прорисовкой зеркального зала, и в ответ на приглашающие взмахи руками только скорбно махал в ответ.

Вышел я не в главные крутящиеся двери, через которые проходил утром, приходя на работу, и вечером, покидая студию, а через крыльцо на втором этаже, от которого вел длинный проход в стиле каких-нибудь средневековых замков с поправкой на минималистичный эко-дизайн деревянной крыши и оконных проемов. Это было мое второе любимое место для курения в здании, и порой под настроение я выходил сюда. Змеящаяся кривая коридора выходила на небольшую прямоугольную площадь, усеянную лавочками, с зеленой зоной и небольшим фонтаном в центре. Через площадь проходила кривая улица, ведущая от оживленного проспекта между аккуратных зданий хостелов, баров и небольших офисов банков и мобильных операторов к Верхнему городу, встречающему уже настоящей просторной площадью, с фигурной плиткой – такой гладкой и ровной, что это место, сколько я себя помню, пользовалось неослабевающей популярностью у скейтеров – и с внушительным зданием ратуши во главе всей композиции. Две высокие арки, на уровне третьего этажа сформированные дугообразными переходами от основного здания к двум корпусам-башенкам по левую и правую сторону, известные как “рогатка”, вели на две отдельные улочки, разделенные основным корпусом ратуши и расположенным сразу за ним продолговатым двориком, огороженным высокой фигурной оградой, которые чуть дальше перерастали в две главные параллельные улицы Верхнего города, сплошь забитые вычурными магазинами, роскошными ресторанами и дорогими отелями. Хотя для меня там ничто не представляло особого интереса, мне нравился сам Верхний город и его окружение, включая вот эту небольшую площадь с фонтаном, так что я периодически встречал ребят из студии, когда гулял по городу на выходных и забредал сюда.