Ярослава Казакова - Записки на поверхности. Рассказы и миниатюры

– Что же там может твориться? – Саркастически поинтересовалась Алевтина Георгиевна. – Неужели Наталья Ильинична опять перебила все чашки?

Чаёвничающая компания так и покатилась со смеху. «Слоноватость», как выражается Леонид Львович, секретаря директора давно вошла в поговорку.

Катя не смеялась. Степанида Трофимовна тоже напряглась так, что на её морщинистой шее вздулась нежно-синяя жилка.

– Там Муравушка Людочку по коридору за волосы таскает!

Муравушкой в офисе и его окрестностях кличут Мариану Дмитриевну люди постарше. Молодёжь называет дорогую сотрудницу за глаза Марихуаной. Догадайтесь, почему.

Леонид Львович схватился за сердце, а женщины повскакивали с мест и дружно зацокали в сторону коридора. За архивными дамами семенила, бросив ведро и швабру, тётка Степанида.

Женщины подоспели к самому концу сцены. Марианна провезла Людочку по коридору, намотав на руку её блондинистые локоны, ещё метра три, после с размаху швырнула её головой о пол и выплюнула сквозь стиснутые зубы:

– Я отучу тебя сплетничать, тварь!

Людочка ничего не отвечала. Она была бледна, как полотно, и даже не плакала. Она просто сидела объёмистым задом, задёрнутым светло-голубой шифоновой юбкой, на грязноватом полу и смотрела перед собой невидящим взором. Сегодня была её очередь получать от Марианны Дмитриевны на орехи. Так сошлись звёзды. Так распорядился рок.

Дело в том, что Марианна Дмитриевна устраивала подобные разборки со своими подчинёнными не в первый раз. Однако до такого беспредела она ещё ни разу не доходила. Ну, орала полгода назад на красавицу Анечку, называя её сукой и проституткой за то, что та спит с женатым. Анечку потом увезли на «Скорой» с сердечным приступом, но он случился вовсе не поэтому. Её начальница объяснила всем, что это от неправильного питания. Люди едят много лишнего, тогда как им следует есть только свежую зелень, потому что в ней есть всё, что нужно для работы организма. Она, вот, ест, и у неё, заметьте, никаких приступов. Она стройная, здоровая и красивая. Ещё она очень благонравная: спит только с мужем строго по лунному календарю и не рушит ничьих семей.

Анечка вообще-то тоже не рушила. Она просто так подрабатывала. Однако эти жалкие оправдания никого не интересовали. Спать с чужими мужьями нехорошо, и баста.

В другой раз Марианна отчехвостила Антонину Петровну. Той прилюдно досталось за грубость и невоспитанность. Она и впрямь была хамоватая особа. Начальница ей даже пощёчину залепила. Та почему-то сразу ушла на пенсию, хотя до этого Антонину Петровну семь лет не могли на неё выгнать ни крестом, ни пестом.

Раньше Марианна Дмитриевна не была столь жёсткой.

– Это всё трава! – Объяснял главный архивариус, косясь на дверь. Он боится, что руководительница отдела продаж его услышит и рассердится. Леонид Львович может по-дружески подколоть Марианну Дмитриевну при личной встрече, но не более того. – Пока питалась человеческой едой, была человек, а как одну траву жрать стала – всё, нет человека.

С ним все соглашались, ибо спорить тут не о чем. Марианна Дмитриевна стала до ужаса прямолинейной и злой после двух лет «сидения на траве».

– Зайдите ко мне в кабинет. Обе.

Голос Владимира Алексеевича, генерального директора, звучит всегда ровно, что бы ни происходило. Из-за его плеча опасливо выглядывает Наталья Ильинична. Она очень хороший секретарь, хоть и бьёт постоянно посуду. У неё зато на полках чистота и порядок, а документация просто в образцовом состоянии.

На следующий день Марианна Дмитриевна передавала дела Людочке. Та излучала доброту и свет. Она никогда никому не грубила и не спала с чужими мужьями. А сплетни… Ну, кто, скажите, не сплетничает иногда! Тем более что Людочка не просто тупо сплетничала, а добывала для любимого шефа информацию. На вид она – сущий ангел, хоть и толстовата кое в каких местах. Почему её все сторонятся, неясно. Бывшая начальница, вон, невзлюбила за что-то… Впрочем, пара-тройка десятков выдранных волос – очень скромная плата за руководящую должность. Волос у Людочки ещё много, а пара-тройка дополнительных тысяч к зарплате никак ей не повредит.

***

Прошло три месяца. Всеми забытый пучок травы между рамами ссохся. Степанида Трофимовна решила выбросить его, а он взял, да и рассыпался в её коричневатых, шелушащихся руках зеленовато-чёрной трухой.

– Ну, ё-моё! Весь чистый пол обгадил! – Досадливо произнесла уборщица и принялась торопливо заметать травяную труху ногой под шкаф.