Марат Валеев - Загадочные явления и события

Все слышу – как пацаны топочут сапогами в проходах между койками, хлопают дверями вагончика (наше дембельское отделение дислоцировалось уже не в общей казарме, а в отдельном, привилегированном уютном помещении на несколько двухъярусных коек) и ходят умываться в тамбур, позевывая и лениво переговариваясь, заправляют постели. А я все это слышу, тоже хочу встать, но фигушки – лежу неподвижной колодой, и не могу не то что рукой – даже пальцем шевельнуть. То же самое с ногами. Но дышать – дышу, правда, медленно-медленно, и даже глаза сумел открыть. Но голова моя повернута к стенке, и я вижу только ее, грубо выкрашенную в синий цвет.

Хочу повернуть голову в противоположную сторону – а она у меня как многотонная, даже на миллиметр не изменила своего положения. «Парализовало!» – была первая мысль. От страха я начал весь покрываться липким холодным потом. Хотел позвать на помощь – язык не ворочается. Ну что, лежу, горюю и жду, когда сердце остановится. А оно тоже – еле стучит. И это накануне дембеля! В самом расцвете сил! Ни солнышка больше не увижу, ни деревеньки родной, ни Иртыша любимого, ни родителей, ни братьев с сестрой, ни девчонки, в которую был влюблен. Все, каюк мне! И чувствую, как от жалости к себе из глаз моих на подушку выкатилось по одной горючей слезинке, по второй.

Я хлюпнул носом. И неосознанно потянулся свисающей с постели рукой, чтобы утереть слезы – не дай Бог, кто из парней увидит, замучают издевательскими расспросами. И рука подчинилась мне! Дрыгнул одной ногой, второй – порядок, шевелятся! И я, не мешкая, соскочил с постели, вытащил из тумбочки зубную щетку с пастой, накинул на шею полотенце и пошел умываться. И ни словом не обмолвился с парнями о том, что со мной только что произошел вот такой странный, пугающий случай.

И лишь спустя многие годы узнал, что это явление называется сонный паралич, и я далеко не единственный, кто испытал на себе это хоть и вполне безобидное, но довольно пугающее явление…

Ну так вот. Пришел я, значит, электросварщик тракторной бригады, в тот день на работу в мехмастерскую. У меня был наряд на большой объем резки заготовок под монтаж металлических стойл для пары племенных быков – деревянные эти мускулистые мастадонты разламывали одним движением своих каменных жо… бедер.

Я заправил ацетиленовый аппарат дозой карбида, завинтил герметичную крышку, стрелка датчика давления дрогнула и поползла кверху. Газ (ацетилен) появился! Теперь дело за кислородом. Сбегал на улицу, открыл вентиль кислородного баллона (он у меня был за окном мастерской). Черный резиновый шланг, уползающий в окно мастерской, дрогнул и даже немного натужился. Так, и тут порядок! Эге, да я еще тот мастер, хоть и овладевал газосваркой, в отличие от электросварки, самоучкой. Все у меня получается как надо! И я, насвистывая, независимой рабочей походкой вернулся в мастерскую.

Здесь, в основном зале, мужики колдовали у техники, позвякивая гаечными ключами и негромко переговариваясь. Я прошел в свой сварочный цех, мелом разметил места разрезов на арматуре, от спички зажег небольшую струйку газа, выбивающуюся из резака, потом добавил кислорода, снова довернул газа, опять – кислорода. И когда из сопла резака стала с громким шипением выбиваться длинная и почти белая от накала кинжальная струя огня, направил ее острый конец на край намеченного разреза. Несколько секунд – и арматурина нагрелась и «заплакала» расплавленным металлом.

Я еще добавил кислорода, он со свистом стал выдувать этот жидкий метал, ударяющийся о закопченную стену цеха и желтыми звездами рассыпающийся по земляному полу. Искры летели мне и за неплотно расстегнутый ворот робы, попадали и за голенища сапог, прилипали к стеклам очков, но я, весь охваченный восторгом своего успешного единоборства с металлом, ничего вокруг не замечал. А отрезав очередной прут, двигался дальше, подтягивая за собой шланги. Эх, да мне бы сейчас и сам Гефест позавидовал, увидь он, как ловко я управляюсь с огнем и металлом!

Но длился этот трудовой экстаз недолго. Внезапно я услышал за спиной сильный хлопок и последовавшее за ним яростное шипенье и глухие удары и шлепки. Я оглянулся, ничего не понимая, и остолбенел. Свят, свят! – над моей головой с разбойничьим свистом и шипением, как живой, мотался страшный черный шланг. Испуская сноп пламени и искр, он хлестал напропалую по всему, что попадалось ему на пути: по стенам, потолку, разлетающимся в стороны кускам арматуры на земляном полу. И вот уже нацелился на меня.