Галина Альварес - Цветы на песке. Роман

– Привет! – сказал он. – А я тебя ждал.

– Что ты здесь делаешь? Я думала, ты на Кубе.

– Я работаю в СЭВ, здесь рядом.

– А, поэтому ты и пришёл.

– Нет. Я пришёл не потому, что это рядом. Я специально пришёл, чтобы лично попросить у тебя прощения за всё.

– Серьёзно? Ну тогда не беспокойся. Прошлое умерло, похоронено, и жизнь продолжается.

– Я не хотел причинять тебе боли, обстоятельства были такие. В своё время я постарался тебе всё это объяснить: мне было очень тяжело принять то решение. И до сих пор тяжело. – И, взглянув на ребёнка в коляске, спросил: – Мальчик или девочка?

– Девочка. Ей шесть месяцев.

– Значит, ты замужем. И всё в порядке?

– Разумеется. Не буду же я плакать по тебе всю оставшуюся жизнь! Конечно, я вышла замуж и очень счастлива.

– И как дела вообще? Ты работаешь где-нибудь?

– Сейчас я в декретном отпуске, а так работаю переводчиком в Министерстве Иностранных Дел. Как раз по специальности. Там я и познакомилась с моим мужем, он профессиональный дипломат. Так что будь спокоен, пусть совесть тебя не мучает.

Марина наклонилась над коляской, чтобы поправить что-то у малышки, и её волосы, как тяжёлый шёлковый занавес упали вниз. Она уже не носила так нравившуюся ему когда-то косу.

– Можно взглянуть на твою дочку? – спросил Энрике. Ему очень захотелось увидеть этого ребёнка.

– Да, конечно.

Он приблизился к коляске и взглянул не малышку. У неё было прехорошенькое личико и голубые глазки, однозначно не унаследованные от матери.

– Похожа на отца? – Поинтересовался он.

– Его копия.

– Ну и хорошо. Спасибо, что согласилась со мной поговорить. Мне очень понравилась твоя дочка. У меня тоже есть ребёнок, мальчик трёх лет.

– Очень рада, поздравляю. А сейчас извини, мне надо идти.

– Могу ли я позвонить тебе когда-нибудь по-дружески? Я всё ещё помню номер твоего телефона.

– Нет, не можешь. В другие времена мы уже как-то оставались друзьями, и ты знаешь, к чему это привело. А что до моего номера, советую тебе забыть его навсегда. И, пожалуйста, не приходи больше. Прощай.

– Прощай. И прости меня, если можешь.

Марина не ответила. Она повернулась в другую сторону и продолжила свою прогулку медленным, спокойным шагом. Ещё несколько минут Энрике наблюдал за ней, пока она не повернула направо и не исчезла из виду.

Потом он вернулся к машине, сел на сидение и положил руки на руль. Он не был в состоянии вести машину: руки у него тряслись, а голова кружилась. «Как могла она быть так спокойна?», спрашивал он себя, «Или она просто притворялась?». Он хорошо знал о способностях Марины держать себя в руках и скрывать эмоции. И тоже помнил, какая она гордая; она никогда не показала бы ему своей слабости. Зато сейчас она в полной мере сумела ему показать своё безразличие. Успокоившись немного, Энрике запустил двигатель и тронулся. Ехал он медленно, решив проследить Маринин маршрут по парку. Но она исчезла.

Через двадцать минут он уже вернулся домой. Встреча с Мариной сильно взволновала его, хотя и не привела к какому-либо изменению в оценке прошлого. В глубине души он всегда считал, что поступил тогда правильно, но очень сожалел о том, в какой форме он это сделал, и до сих пор чувствовал себя очень виноватым перед Мариной. Однако, что-то всё же изменилось. Во-первых, он понял, что не был прощён, иначе Марина не говорила бы с ним так сурово. Во-вторых, он узнал (и это было замечательно), что она устроила свою жизнь, вышла замуж и родила ребёнка. Думая о девочке, Энрике вспомнил о своих чувствах в тот момент, когда он увидел кроху: ему стало чего-то жалко и за что-то обидно. Эта девчушка могла бы быть его дочерью. Но это была лишь минутная вспышка, так как его чувство к Марине уже не было прежним. Он уже не любил её так, как когда-то, в нём оставались только тоска и сожаление. К тому же, такой короткий разговор не смог бы раздуть прежнего пожара, потому что она уже успела стать для него воспоминанием, воспоминанием очень красивым, но в то же время, причиняющим боль. К тому же, у него уже была другая жизнь, и он не хотел возврата к прошлому.

В любом случае, встреча с Мариной пошла ему на пользу. Узнав подробности о судьбе бывшей невесты и убедившись, что с ней не случилось ничего плохого, Энрике почувствовал облегчение, и теперь, проезжая каждое утро мимо её дома, уже не испытывал беспокойства, как в первые дни после приезда. К тому же, он не приехал в Москву, чтобы страдать. Его ожидали восемь месяцев холостяцкой жизни, и он решил использовать их по полной программе. В этом огромном городе было сколько хочешь развлечений и красивых девушек.