Георгий Попов - О текущем и вечном. Часть II

как и тело любого другого живого существа.

Воплощение в теле человека –

это последняя ступень для души в тленном мире.

И находясь в теле человека, и меняя его из жизни в жизнь,

душа освобождается от иллюзий материального мира,

постепенно вспоминая, что она не тело, а частичка вечности.

Есть невидимая завеса,

отделяющая жизнь в материальном мире от вечной.

И душа, попадая вновь в материальный мир,

опять забывает, кто она, и опять погружается в мир иллюзий.

Но шаг за шагом, через процесс самоосознания,

поднимается завеса, отделяющая реальный мир от иллюзорного,

в котором уже давно высшее Я их ждет,

наблюдая за процессом путешествия и восхождения души.

Когда душа уже переполняется любовью,

то она стремиться ее отдать тем,

кто еще не наполнен ею до краев.

И истина, наполняющая эту душу, смешивается с любовью

и с ней выплескивается на окружающих.

Есть души жаждущие истины и вселенской любви

и когда эти души переполняет эта жажда,

господь всегда, по воле судеб, сталкивает жаждущего отдать

и жаждущего принять.

Истина, только в оболочке любви,

способна утолить жажду ищущего,

ибо отдающий истину без любви

может наполниться гордыней

от осознания собственной значимости,

а принимающий голую истину

не поймет всей ее глубины и красоты,

которая проявляется через любовь дающего.

Это сложный и деликатный процесс передачи истины.

Он требует осторожности и меры, ибо принимающий истину

должен быть готов ее принять и усвоить,

чтобы переданная истина

стала неотъемлемой частью жаждущего,

ведь неспособность принять истину

делает этот божественный процесс напрасным.

И приняв истину с любовью

жаждущий уже видит отблески самого Бога в душе дающего,

до краев наполненной сверкающей любовью небесного отца.

И возникает искреннее желание служить дающему,

в душе которого отражается сам господь.

И когда жаждущий принять

также наполняется до краев и любовью и истиной,

он уже сам стремиться отдавать это следующим жаждущим.

И это происходит из века в век.

Ибо это та река преемственности,

по которой слово господа и его любовь

течет в юные души людей.

И люди устремляются на этот голос,

чарующий истинами и той благодатью,

которая наполняет душу человека,

принявшую очередную капельку истины.

Эти удивительные нити преемственности.

Они непрерывно спускаются с небес

от небесных учителей к земным,

и от земных учителей к ученикам.

И каждый истинный ученик ощущает великое благо

служить как небесному, так и земному учителю.

Только истинный учитель и наставник человеческих душ

способен передать истины от Бога не искажая их.

Истина, как дуновение господа,

летит по полю душ человеческих

от одного цветка души к другой, опыляя их,

чтобы души наполнившиеся истиной и любовью,

превратились в благоухающие цветы,

достойные самого Бога.

Я – «пирамида».

И мои телесные чувства – ее нижний слой.

Они произрастают из земли и с ней меня связывают.

Я ощущаю мир, в который я погружен.

Я осязаю телом его многообразие.

Я вдыхаю эти запахи и лечу в небеса или столбенею от смрада.

Я слышу, как мир переливается песней жизни

или наполняется тревогой и страхом.

Я ощущаю сладость и горечь творящегося на земле.

Я ощущаю свое тело, явленное из земли,

и благодаря этому я ощущаю мир вокруг себя.

А слоем выше мой ум.

Он привязан незримыми ниточками к моим чувствам.

Иногда они дергают за эти ниточки, привлекая ум к себе,

чтобы он обратил на них внимание.

А иногда ум дергает за ниточки, пробуждая чувства от спячки

или сосредотачивая их на чем – то необходимом и важном,

на чем – то интересном или прекрасном.

А еще слоем выше земной разум.

Мой разум раздвоился и одна часть разума

жаждет познать материальный мир.

Другая устремляется в небо, и жаждет духовных радостей, отрывая меня от земли.

И кто оседлает ум, зависит от слоя выше.

А выше всех моих слоев мое высшее Я,

зависшее над мирским разумом.

Но зачастую, почти вся пирамида моего я

служит поиску земных наслаждений.

И я погружаюсь в иллюзию материального мира,

все больше и больше отворачиваясь от своего высшего Я.

И тогда мое высшее Я остается в небесах,

а я погружаюсь в пучину материального мира,