Ольга Сиротинина - Отверженность

Я итак все делаю для Сони и Ксюши. К примеру, не покупаю машину, хотя давно уже мог себе ее позволить. Но вместо автомобиля, уже накопленную сумму мы продолжаем пополнять на покупку квартиры. Потому что я пока могу и на маршрутках поездить. В ипотеки и кредиты влезать не хочется, хотя с мамой жить уже невыносимо.

Да, мы временно живем с моей мамой Фаиной и ее третьим мужем Михаилом. Переехали со съёмной квартиры, чтобы мама помогла после рождения малышки. Но, по словам жены, толку от этого вышло мало. Только потрепали себе нервы с переездом и испортили отношения с моими родителями. Дело в том, что Соня выговаривает мне за то, что ей никто не помогает, а она сильно устает. Я же выговариваю все это маме. В результате без скандалов не обходится. Интересно, если бы супруга с мамой контактировала напрямую, мне было бы легче? Или меня все равно задела бы волна негатива?

Фаина тоже работает, поэтому дома бывает не так часто, как хотелось бы. А после работы может пойти по магазинам с подругами, в кино или в гости к кому-нибудь. Домашняя жизнь совсем не для этой женщины. Удивительно, но при ее скверном характере, она умудрилась найти спокойного и тихого Михаила, который дома бывает редко. Он весь якобы в работе. Знаю я, что за работа у него, но маму расстраивать не хочется. Раз она решила быть с этим человеком, то пусть учится сама разбираться в людях. Хотя по количеству браков можно подумать, что жизнь ее ничему не научила.

Маленькая Ксюша закряхтела в коляске и подвигалась.

– Пора идти домой. Ксюша кушать хочет, – заметила Соня.

Я машинально кивнул головой и продолжил путь, погруженный в думы о работе, в то время как супруга с коляской остановилась. Ей пришлось повторить еще раз свою мысль после того, как она догнала меня. Раздраженная, оставшийся путь супруга молчала. Не понимаю, на что тут обижаться. Ну, не услышал. Повторить ведь не сложно. Я совсем не хотел обижать жену, но мои уши устали от ее постоянной болтовни. Я каждый раз предлагаю ей пообщаться с подругами, позвонить им, но вместо того, чтобы прислушаться ко мне, Соня выливает на меня ушат упреков и раздражения. Супруга утверждает, что хочет общаться именно со мной.

У мужчины количество слов, которые он произносит за сутки, меньше, чем у женщины. А находясь на работе, я уже перевыполняю план по болтливости. Именно поэтому после тяжелого рабочего дня хочется дома побыть в тишине или отвлечься каким-нибудь роликом из интернета. Выходные дни не исключение. Они дают надежду выспаться и развеяться, но такая честь выпадает редко, когда дома маленький ребенок. Масло в огонь подливает шумная мама, которая все делает громко: смеется, разговаривает, храпит. Каждый день она ходит с ярким макияжем, который наносит по утрам толстым слоем. Мама всегда ходит радостная и постоянно смеется. За эту ее фальшивость мне неприятно с ней общаться. Я тоже счастливый человек и люблю посмеяться или пошутить, но в моем случае это происходит естественно и искренне. Думаю, дело в том, что мы на разных уровнях развития. Мама неглупая женщина, но перестала развиваться. А если ты не развиваешься, то деградируешь. Что с ней, собственно, и происходит.

Я не успел вставить ключ в замочную скважину, как услышал за дверью хохот Фаины. Мама разговаривала по телефону. На картину, как мы с Соней раздеваемся у порога, держа по очереди маленькую плачущую Ксюшу, мама не отреагировала. Она сидела на кухне, соединенной с прихожей узким коридором, и громко размешивала сахар, ударяя ложечкой о стенки кружки.

Я отнес дочку в нашу комнату и разделся до трусов. Всегда так ходил. В начале у меня присутствовал легкий дискомфорт, когда я ходил в нижнем белье перед Михаилом, но буквально за неделю привык. К тому же очередной муж Фаины редко бывал дома, а когда бывал, прятался либо в их спальне, либо в ванной. Кстати, это и моя квартира тоже. По документам мы с мамой имеем равные доли. Поэтому – в чем хочу, в том и хожу. А если кому-то не нравится, то они могут съехать отсюда. Умолять остаться не буду.

Соня легла на кровать, чтобы накормить Ксюшу грудным молоком. В это время я вышел на кухню. Не то, чтобы мне противно смотреть на этот ужин у дочки, но предпочитаю тратить время на что-то более полезное.

Мама продолжала хохотать на кухне. Не вслушиваться в телефонный разговор оказалось проблематично, так же как спать под симфонический оркестр, который играет у самого уха и совершенно неслаженно.

– Мама, иди к себе в комнату! – не выдержал я.