Дарья Ситкова: Десерт детства

А им зачем?»

Так дома появились кассеты с мультфильмами: «Том и Джерри», мой любимый «Леди и Бродяга»… За щекой во время просмотра – карамельки «Дюшес», «Гусиные лапки» или разноцветные камушки «Монпансье». Еще бабушка покупала арахис в разноцветной глазури. Он был упакован в красивые жестяные коробочки, которые потом, конечно же, не выбрасывались: в них хранили нитки, иголки и прочую мелочь.

Когда по телевизору шел сериал «Покемон», двор моментально пустел: все дети от 8 до 12 лет прилипали к экранам. Это аниме завладело нашими умами и сердцами – мы считали дни, часы, секунды до новой серии… Мир вымышленных персонажей со сверхспособностями стал для нас новой прекрасной Вселенной. Наверное, даже «Человек-паук» никогда не набирал такой рейтинг…

Мы собирали круглые фишки, наклейки, значки – все-все, что было связано с покемонами. Эволюция этих существ завораживала: покемоны могли все! Летать, быстро бегать, плавать, а главное – переходить на новый уровень. Вскоре игра обрела дурную славу: в надежде взлететь дети выпрыгивали из окон, вообразив себя покемонами… Мы из окон не прыгали, но почти каждый день играли в круглые фишки «Покемоны» – то выигрывая, то проигрывая заветные жетоны. У каждого была своя стратегия игры. Ребята, сумевшие повысить свое мастерство, запросто могли лишить соперника всех его фишек. Было обидно, но игра есть игра. Правила жесткие, но справедливые: все фишки, перевернутые лицевой стороной, доставались победителю…

Телесериал «Телепузики» с его Лялей и По очень забавлял бабушку и дедушку («Чего только не выдумают!»), а по утрам, когда я собиралась в школу, бабушка включала «Улицу Сезам» с запомнившимся мне Зелибобой. Как же не хотелось отправляться в школу! Дома ведь тепло и уютно, а за окном – темно и морозно.

Реклама тоже была мультяшной и интересной: «Просто добавь воды!», «А у нас Фиеста…», «Где был? Пиво пил!», «Blend-a-med» с экспериментом над яйцом, ««Баунти» – райское наслаждение!», «…Но футболка сухая и совсем не пахнет!».

Больше других мне нравилась реклама пива Efes Pilsener с серфингистом, который так лихачил на волнах и манил свободой. Когда начиналась эта реклама, я сидела как зачарованная.

Днем – «Угадай мелодию», а вечером – загадочные «Секретные материалы» с Малдером и Скалли, и «Комиссар Рекс», и «Улицы разбитых фонарей»…

Когда вышел «Титаник», все девчонки пищали от восторга – и я в том числе. Конечно, меня, восьмилетнюю, захватила любовная история, а никак не крушение легендарного лайнера. Что уж говорить об «Унесённых ветром»! После просмотра этого сериала моих кукольных мужчин-Кенов звали не иначе как Ретт.

Отдельная история с индийскими фильмами – очередная «Зита и Гита» захватывала с головой. Мы с подругами представляли себя индианками: надевали пледы и покрывала – как сари – и танцевали замысловатые танцы. На лоб обязательно прилеплялась звездочка из набора наклеек на уши. Я проколола уши в 14 лет – по нынешним временам очень поздно, – но это не мешало экспериментировать с клипсами и наклейками. Бабушка рассказывала, что в детстве я пыталась проколоть себе уши самостоятельно и даже успела разогреть швейную иголку на пламени спички, но довести эксперимент до конца побоялась.

Вышел фильм «Один дома» (его и сейчас показывают по ТВ). Эта комедия покорила весь мир, ее хоть каждый год можно пересматривать перед Новым годом и Рождеством…

После первого класса на лето меня отдали на продленку. Однажды всю группу повели на просмотр фильма – в нашем спальном районе был маленький кинотеатр, он находился в бомбоубежище. Этот самый первый фильм, увиденный в кинотеатре – про мальчика и собаку, —

был таким трогательным, что я рыдала… Сейчас в этом бомбоубежище расположилось мини-кафе с яркой вывеской «Китаечка» (что поделать: любовь к аляповатости – отличительная черта провинциальных городов).

В нашей квартире было две комнаты: одна – моя (ее называли всегда «комнатка», и это название за ней закрепилось), а вторая – зал, который ночью был спальней дедушки и бабушки, а днем становился нашей гостиной.

Зал был довольно большим. Бабушка часто переклеивала в нем обои, обычно выбирая причудливые узоры или композиции из осенних листьев – дизайн, к которому часто тяготеет старшее поколение. Потолок тщательно побелен – впрочем, как и остальные потолки в квартире.

На потолке висела люстра со снимающимися резными подвесками, имитировавшими хрусталь. Раз в несколько месяцев бабушка снимала ее, мыла мыльной водой – и люстра снова блестела. Еще на потолке можно было обнаружить жирные пятна: во-первых, от моих игрушек-лизунов, а во-вторых – от убитых комаров. Если залетал большой комар, бабушка гонялась за ним с тряпкой, а я «мочила» его книгами: подкрадывалась и тихонько «шлепала», оставляя кровяной след; бабушка, ругаясь, пыталась стереть его мокрой тряпкой. (Такие тряпки мы делали из ненужной одежды – маек, моих полинялых футболок. Чаще всего они использовались на кухне – в качестве ветоши.)