Елена Долгих - Повилика

– Скоты… что б вас…

Шасси самолёта едва коснулись посадочной полосы, а Рая с Анютой уже нажали на кнопки телефона. Обе с волнением открыли мессенджеры, потом посмотрели друг на дружку.

– Ничего, – покачала головой Вербицкая.

– У меня тоже.

На выходе из терминала их встречал знакомый Иннокентия Рудакова. Сосед, а теперь уже ухажёр Елены Петровны, мамы Раисы, как только узнал, что они летят в Приморье, тут же подсуетился: позвонил своему партнёру.

– Доброе утро, барышни, – улыбнулся седовласый мужчина, – как перелёт? Устали?

– Доброе, Николай Иванович. Всё хорошо. Даже поспали немного. Вы извините, нам бы быстрее до места добраться. Волнуемся. – Раиса виновато улыбнулась.

– Да-да, понимаю. Я сейчас вас отвезу к вокзалу, посажу на поезд. Вы меня извините, сам не могу. Далеко, а мне ещё…

– Не извиняйтесь, не нужно. Мы и так вам очень благодарны!

– Хорошо. Тогда не будем терять время. Идёмте. – Он указал рукой на выход.

По пути мужчина рассказал о Сутуловке. Оказывается, бывал там как-то по работе.

– Посёлок относительно небольшой. Раньше было дворов сто, но сейчас гораздо меньше. Леспромхоз захирел, а другой работы нет. Местность сложная: кругом тайга непроходимая, да болотистые низины. Но есть выход к реке и станция железнодорожная рядом. Народ там, в основном, охотой да рыбалкой живёт. Ещё ягоды и грибы собираю. Так что, ничего необычного.

Он подвёз их до вокзала и попрощался.

Через два часа Вербицкая и Рябинина ехали в вагоне поезда, который следовал на север. За окном простиралась знакомая и незнакомая природа. Пассажирки во все глаза смотрели на необычные берёзы, на корявые сосны, приземистые ёлки. Это хоть как-то отвлекало от мрачных мыслей.

До посёлка добрались только к пяти часам. Попытались дозвониться участковому. Безрезультатно. В продуктовом магазине узнали о случившемся в Сутуловке ЧП. Продавщица сказала, что участковый Семёнов на окраине весь день пропадает. Из города полицейских понаехало. Подруги расспросили о своих мужчинах. Та сначала покачала головой, но потом вспомнила, как четыре дня назад Савельич хвастался: мол, буржуи из города приехали, куш ему хороший отвалили за лодку. Но, прежде чем дать адрес старого рыбака, расспросила, что случилось. Любопытство в деревне – обычное дело!

Вымотанные дорогой и нервным напряжением женщины, наконец, постучали в двери приземистой бревенчатой избушки, где жил означенный Савельич. На пороге появился пожилой мужчина. Помятый, лохматый, опухший, с таким перегаром, что хоть противогаз надевай. Анюта, едва сдерживая подступающую к горлу тошноту, зажала нос.

– Здравствуйте. – Рая невольно шагнула назад. – Мы мужчин своих разыскиваем. Один высокий, черноволосый. Другой чуть выше меня, русый…

– А-а-а… это городские которые? Как их… Андрей и…

– Вадим! – не выдержала Рябинина, сказала порывисто и невольно громко.

– Да! Так точно! А чего их разыскивать-то?! На острову они. Лодку у меня взяли. Рыбачат.

– Вот как. – Женщины переглянулись. Аня сузила глаза: – И давно они там рыбачат?

Савелич поморщился, поскрёб крючковатыми потемневшими пальцами заросшую седой щетиной щёку, и вытаращился на приезжих баб.

– А какой сегодня день?

– Четверг сегодня, – прорычала Вербицкая, – шестое сентября!

Лицо Савельича медленно вытянулось.

– Так это… они же там… того… – Он вдруг подался вперёд: – А какого ляда вы раньше не сказали?!

– Блин, пропойца старый, где наши мужики? – не выдержала Аня и, рванув его к себе за ворот видавшей виды рубахи, закричала в лицо. – Говори, гад, быстро!

– Да чё взъелась-то? Завтра отвезу. Сегодня не выйдет! Пока лодку найду, там и стемнеет ужо. С утра пойдём!

– Скотина! Если что с ними случилось… сама, лично, тебя кастрирую!

– Нют, успокойся. – Рая попыталась оттащить её от Савельича, но подруга так посмотрела на неё, что той пришлось отступить.

– Завтра отвезу, сказал! – повысил голос рыбак, видимо, окончательно протрезвев. – Сегодня вправду нельзя. Вас угроблю и сам того…

– Только не вздумай больше пить или смыться куда! Учти, я с тебя с живого не слезу.

– Да понял ужо. Понял! – Освободившись от рук городской фурии, он одёрнул рубаху.

Анюта всё ещё недобро смотрела на него, но ругаться перестала.

– Где здесь переночевать можно?

– Так это… хотите у меня. Или вон, у Антонины, соседки моей. Она одна живёт. Гостям рада будет.

– Вы нас к Антонине проводите, пожалуйста, – попросила Раиса. – И давайте договоримся, во сколько завтра встречаемся.