Екатерина Русина - Дорога в детство. Воспоминания

Дочки спят. В той самой комнате, где в детстве спала я, когда родители привозили меня на лето. На стене всё ещё висит ковёр с оленем, в углу стоит старый шкаф, а на раритетном трюмо заметно прибавилось фотографий – теперь там ещё пятеро правнуков. Сколько всего видел этот дом…

Я приезжаю сюда всё реже – дорога в 350 км не близкий путь теперь. Когда-то я за ночь пролетала расстояние от Москвы до Индонезии. А теперь работа, домашние дела, дети и всё не так просто.

В саду пышно цветут георгины, петуньи, астры – как тогда, 1 сентября 1993 года, когда я шла в третий класс и бабушка готовила мне букет из очаровательных осенних цветов. Больше всего я любила сиреневые астры, а бабушка сетовала: «Почему так? Каждый год покупаю новые семена астр разных цветов, а вырастают только сиреневые!». А мне нравилось. Сиреневый – замечательный цвет.

Из нашего огорода можно было посмотреть на реку Байки с высоты метров в пять с крутого берега, понаблюдать за стаями голавлей, сокрушаясь, что их никак не поймать с высоты, а со стороны моста туда не пробраться из-за глубины. Теперь с этого берега видно верхушки деревьев, которыми зарос островок в реке. Да и от самой реки мало что осталось, в самом глубоком месте, наверное, не больше метра. Может, за горой она ещё не так обмелела – помню, мы рыбачили там с папой, глубина начиналась сразу от берега, и в тёмной от водорослей воде скрывались огромные щуки. Папа, в принципе, хоть в луже поймает четырёхкилограммовую щуку.

А на этой горе, что прямо через дорогу, есть большой камень – под ним живёт Нехочуха. Это я говорю своей старшей дочери, когда она капризничает. Это говорили мне, когда я была совсем маленькой и плохо кушала. Когда это вообще было? Тридцать лет назад… На этом камне я потом любила сидеть за написанием писем своим подружкам Маше и Рамиле, и Нехочуха остался в прошлом. Теперь гора тоже поросла деревьями, даже на «макушке» образовалась берёзовая роща. Двадцать лет назад там не было ни одного деревца! Помню, как-то дед возил нас на эту гору на мотоцикле с люлькой – он знал место, где растёт одинокий куст дикой малины. Позже дед выкопал его и посадил в огороде, на радость нам.

В отдалённой улочке села, которую называют Ташино, теперь есть электричество! А в центре села аж несколько магазинов, где можно купить всё от хлеба до детской одежды. Во многих домах теперь настоящие туалетные комнаты, горячая вода из крана, даже интернет. С моего детства всё так изменилось. Оно прошло тут, в этом доме, у этой печки, на берегу этой реки, у подножья этой горы. И пусть я жила тут чаще всего летом – это и была настоящая жизнь.

Впервые нам с сестрой никуда не надо уезжать с наступлением осени. Обычно родители забирали нас в конце августа. По традиции перед отъездом мы фотографировались, собравшись на скамейке у ворот и вспоминали, не забыли ли что-нибудь, потом обнимались, прощались и бабушка долго смотрела нам вслед, стоя на пыльной дороге, ещё покрытой остатками серого тумана. А теперь нам предстоит провести целый год тут, в Башкирии, с бабушкой и дедушкой. И я никогда больше не увижу городок, в котором родилась… Немного страшно. Что там будет делать мама без нас? А папа? А что будем делать тут мы?

К тому же мне предстоит пойти в сельскую школу, в третий класс – как меня примут ребята? Они все знакомы чуть не с рождения, а я для них городская, новенькая, к тому же внучка бывшего директора школы, а в настоящем – директора местного краеведческого музея! Да и нам с сестрой он не даст расслабиться, надо будет учить всё от корки до корки.

Вечера становятся холоднее, приближая нас к неминуемой осени, такой странной и непривычной здесь – для меня Башкирия всегда была цветущим летним курортом. Засыпаю тревожным сном, завернувшись в тёплое пуховое одеяло, под мерный рокот сверчка где-то в подполе.

Бабушка шьёт мне новый белый передничек. Он простой, без оборок и узоров, но для сельской местности вполне сгодится. В шкафу для меня уже висит подготовленное строгое коричневое платье, на столе аккуратно сложен огромный белый бант. Я в растерянности. Для меня наше село всегда было местом отдыха, беззаботной беготни по горам, а теперь я вдруг пойду по его улицам в школу. Чувствую непонятный груз на душе и пустоту. Пытаюсь как обычно радоваться, глядя в окно на родную улицу, высматривая табун, который вот-вот должен показаться из-за моста, но внутри неспокойно. Даже коровы сегодня идут какие-то задумчивые.