Елена Касаткина - Фрикен Бок. Ироничные рассказы

Корректор Преподаватель русского языка и литературы МАОУ СОШ им. героя Советского Союза С. П. Шпунякова Субота Галина Владимировна, г. Великий Новгород

Благодарности:

Работник культуры Иванова Светлана Анатольевна, г. Великий Новгород

© Елена Касаткина, 2020

ISBN 978-5-0050-5891-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Котька Дрищев, как и всякий настоящий мужик, любил выпить. Напивался он нечасто, ну как нечасто – пару раз в неделю, так что лыка не вязал. В остальные дни он не пил, а употреблял. Свою норму знал – не больше половины «поллитры». Употреблял Котька, как правило, дома, а вот напивался обычно в компании сотоварищей – Федьки Зелепукина и Вадьки Железобетонова. В компании норма увеличивалась до размеров «пока лезло». Лезло почти всё, что содержало хоть какое-то количество спирта.

Желудок у Котьки будь здоров! Выдерживал и денатурат, и «тормозуху», и всякую прочую химию. Тем непонятней было случившееся.

Весь вечер они пили. Повод был самый что ни на есть уважительный – Вадька Железобетонов уезжал на Север на заработки. Ну как уезжал – собирался. В серьёзности намерений сомневаться не приходилось, Вадька демонстрировал мохнатую шапку, купленную на рынке у сурового коренастого мужика, один вид которого вселял уверенность – северянин. Правда, на переезд нужны были деньги, а Вадька временно не работал. Ну как временно – где-то полгода, с тех пор как выгнали с работы за беспробудное пьянство. Но перед трудностями пасуют только слабаки, а Вадька, несмотря на щуплый вид и впалые щёки, таковым не являлся. Вадька был оптимист, а это, как нельзя лучше, свидетельствовало о силе его духа.

– Ну и пошёл он… к такой-то матери, – махнул, как отрезал Вадька, получив на руки последнюю зарплату. Кого конкретно он имел в виду – для друзей осталось загадкой, так как расспрашивать товарища, бередить его раны было жестоко. Понятно же, человек переживает, хоть и не показывает виду.

Друзья Вадьку поддержали и обмыли начало новой жизни. Пили тогда не что попало, а настойку боярышника. Аптекарша Зина, осуждающе качая головой, отсчитала двадцать бутылочек:

– Это лекарство для сердечников, больному человеку помочь может, а вы…

– А нам что? Не поможет, что ли? Не видишь, у человека сердце болит? Неприятности у него. И у нас за друга тоже… – парировал Котька, заслужив уважительный взгляд товарищей.

Конечно, боярышником в тот раз дело не закончилось, хотя попытка и была, но вредная Зинка наотрез отказалась продать им ещё партию лекарства в долг. Добирать пришлось огуречным лосьоном и тройным одеколоном, который Федька выгреб из шкафчика своей престарелой матери. Мать Федьки всегда держала стратегический запас «на случай войны». Тройной одеколон у Степаниды Федосовны был средством от всего, им она лечила всё. Ну как всё – кое-что она лечила керосином, но пить керосин Федька побаивался.

Каждый вечер перед сном женщина натирала одеколоном больные ноги, укутывала потрёпанным ватным одеялом и чувствовала себя абсолютно здоровой – старый артрит отступал перед непробиваемой уверенностью женщины в чудодейственной силе тройного одеколона. К слову, одеколоном лечила Степанида Федосовна и свою старую подслеповатую собаку. Закапывать одеколон в глаз собаке она не решалась, но лапы натирала, так же как и себе, регулярно. Слепая собака резво скакала по двору на всех своих четырёх здоровых лапах, натыкаясь то на садовый инвентарь, то на пробегающую мимо курицу. Впрочем, к случившемуся это никакого отношения не имеет.

Пару месяцев Вадька ждал, что завод начнёт разваливаться и начальник цеха сам прибежит его умолять вернуться. Конечно, он гордо скажет «нет» и выставит жалкого человечишка за дверь – будет знать, как ценными специалистами разбрасываться. Но время шло, противный начцеха так и не приходил, а жить на что-то надо. Пришлось податься в грузчики, больше всё равно никуда не брали. А ведь когда-то Вадька мечтал стать гинекологом. Друзья откровенно ржали над его мечтой, но цель у Вадьки была благая, он хотел помогать женщинам, а не на голые 3,14ськи смотреть, как думали товарищи.

– Устроюсь, и вас к себе заберу, – уверял Вадька, приглаживая мохнатую шапку из лисы. Шапка была большой не только по внешним габаритам, но и по размеру. Она всё время съезжала на лоб, торчащие в разные стороны жёлто-чёрные ворсинки лезли в глаза, но Вадька не снимал шапку даже в помещении.