Сергей Семипядный - Маленькие и неприметные – 2. В кольце смерти

Дизайнер обложки Есения Семипядная

© Сергей Семипядный, 2020

© Есения Семипядная, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-4474-1537-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Позвонила Бояркина и сообщила, что через тридцать – сорок минут будет у него. Подлесный прокашлялся и открыл рот:

– А-а…

Но Бояркина уже прервала разговор, бросив трубку.

А что, собственно, ей надо? Дмитрий Подлесный, поправив подушку, лёг повыше и окинул комнату придирчивым взглядом. Довольно чисто, но убого, на подоконнике и люстре – пыль. А в кухонной раковине грязная посуда мокнет.

– Ладно, сейчас, – скривился Подлесный и прикрыл глаза. – Пять минут – мои.

А как на душе-то мусорно и муторно! К нам едет… Как раз что-то из этой оперы снилось ему сегодня ночью. Лицо как-то смазалось, но остальное и теперь ещё можно рассмотреть – разрешительная способность кадров ночной оргии виртуального свойства достаточно высока. Однако вспомнился пустой холодильник и то, что совсем нет денег.

А долги – есть. И за квартиру не плачено уже два месяца. Семь дней назад он выторговал у хозяйки отсрочку аж на десять дней, однако неделя уже минула, отстегнув от десяти дней отсрочки целых семь.

Перемывая посуду, он обнаружил, что ожидает прихода Бояркиной с почти что радостным нетерпением, и в ярости швырнул тарелку в стену. Пришлось отодвигать тумбовый стол и выковыривать из-за него осколки, а также и иной мусор, попавший туда ранее. А если бы чуть левее, то не было бы необходимости мебель ворочать и тревожить залежи плесневелого хлама.

Бояркина заявилась с двумя пакетами, наполненными жратвой, и прямо в туфлях прошла на кухню.

– Ой да у тебя и чисто, – удивилась она. – А я и не разулась даже.

– Ну так разуйся, – пожал плечами Подлесный, потом сходил за тапочками и бросил их к ногам гостьи.

Бояркина, занятая извлечением съестного из пакетов, внимания на тапочки не обратила. Дмитрий, засмотревшийся на укрытые тонкой тканью платья подпружиненные трусиками ягодицы её, о тапочках забыл.

– А вот и водочка. «Кремлёвская», – радостно сообщила Бояркина и, покачивая бутылкой, обернулась к Подлесному. – Сейчас выпьем и за Кремль, и за деньги.

Подлесный нахмурился, но ничего не сказал.

– Ты почему всё молчишь? – с наигранным удивлением спросила Бояркина.

– Чего ты хочешь? – усмехнулся Подлесный.

– Чего хочу? Да в гости к тебе зашла. А ты стоишь пнём. С улыбочкой на роже. Только это и не улыбка вовсе, а какие-то предсмертные судороги лицевые. Проезжала мимо… Ну! Чего ты? Ну а если и дело у меня к тебе – что? Да, имеется дельце для тебя, небольшая халтурка. Надеюсь, не откажешь по старой памяти. Но о делах – потом. Давай, Диман, прояви себя хозяином. Кстати, за квартиру я заплатила.

– Кто тебя просил? – нахмурился Дмитрий.

– Никто не просил, – дёрнула головой Марина Бояркина и улыбнулась Подлесному. – Просто подумала, что, возможно, у тебя сейчас материальные трудности, и позвонила хозяйке. А потом заплатила. Не будем же мы с тобой из-за этого ссориться.

– Понятно, – с горькой усмешкой проговорил Подлесный.

– Да что тебе понятно? – воскликнула Бояркина. – Всё ему уже и понятно, видите ли!

– Да, всё. И я тебе сразу – нет и нет. И ещё раз нет!

Дмитрий Подлесный повернулся и вышел из кухни. Заплатила за квартиру, накупила продуктов, взяла водки и – к нему. Какие тут ещё могут быть вопросы? Дельце, понимаете ли, у неё! Известно, какие у неё могут быть дела к нему. И добра от них не жди. Рано или поздно подведёт она его под монастырь. Или куда похуже. И ведь не только квартира, жратва и водка – ещё и флиртообразные вибрации! Он не слепой – видит, тем более что уж кого-кого, а свою, в прошлом, гражданскую жену Марину Бояркину Дмитрий Подлесный знает и чувствует в этом плане вполне конкретно. И все эти штучки, всю систему сигнальных механизмов он за годы их совместного проживания изучил очень хорошо.

Однако любовь – болезнь не заразная. Она не заразит его, не удастся ей. Тем более что это и не любовь с её стороны вовсе, а нечто прямо противоположное. Если хотя бы это можно было классифицировать как ностальгический реверанс… Если бы она, припомнив всё то хорошее, что… Но об этом и думать не следует. Специфический акт делового общения – вот чем является для таких, как она, то, что могло бы произойти, не будь он столь решителен и непреклонен. А она специально водочки прикупила, понимая прекрасно, что мужчина, когда переберёт, может стать лёгкой добычей женщины.