Сергей Семипядный: Маленькие и неприметные – 2. В кольце смерти

Дмитрий включил телевизор и продолжал размышлять в прежнем направлении, не обращая внимания на события в стране и мире, о которых стремился поведать ему диктор. Прошло не менее пяти минут, когда Подлесный вдруг заметил, что никаких звуков из кухни не доносится. Может, Маринка ушла? Однако скрипучая входная дверь поставила бы об этом в известность не только его, но и соседей по лестничной площадке.

Подлесный подошёл к телевизору и убавил звук. Прислушался. Нет, Бояркина всё-таки по-прежнему там. Но что она делает? Дмитрий взял с телевизора давнишний номер «АиФ» и принялся неторопливо листать. В поисках материала, который в данный момент мог бы его заинтересовать.

Спустя несколько минут Подлесный бросил газету на стол и отправился на кухню.

– Пришёл? – тепло улыбнулась ему Бояркина. Она сидела за столом, в правой руке её была рюмка. – А я тут в одиночку, как заправская пьяница.

На столе – огурчики, колбаска, сыр, селёдочка. Всё порезано и уложено на тарелочки. Огурчики – на одну, аккуратные кружочки колбасы – на вторую, сыр и селёдка – на третью и четвёртую. Зачем? Зачем столько тарелок пачкать?

– Я, знаешь, проголодалась, – с трагическим вздохом продолжила Марина. – Это ничего, что я тут перекушу у тебя?

Дмитрий не сразу нашёлся, что ей ответить.

– Хорошо, – наконец выдавил он из себя, – перекусывай и мотай. И будем считать, что разговор, ради которого ты всё это затеяла, уже состоялся.

– Но ты даже не выслушал меня. А ведь и нужно-то всего лишь имитировать покушение. Ты уже проделывал такое, и не один раз.

– Опять ты за свои штучки! Я не хочу и не буду ничем подобным заниматься!

– И это окончательное твоё решение? – ставя рюмку на стол, поинтересовалась Бояркина.

– Да.

– Ну что ж. Думала, тебе деньги нужны. Нет? – Бояркина с сожалением обвела взглядом стол. – Думала, посидим, выпьем, с деньгами тебе помогу. Работа не пыльная, а деньги приличные.

– Сколько? – задал вопрос Подлесный.

– Пять. Америкэн, естественно.

– Почему так много? – насторожённо прищурился Дмитрий. – Что-то тут, я смотрю…

– Да просто он известен как густой даместос или порошок «Дося». И ездит с телохранителями. Человек он большой, как ты понимаешь.

– Значит, я понарошку, так сказать, а его псы из меня решето сделают по полной программе и в натуральную величину, – покивал Подлесный.

– А голова тебе на что? – ободряюще улыбнулась Марина. – Ищите, думайте, пробуйте. Или как там?

– И тебе не жалко такой суммы? – с недоверием произнёс Подлесный. – На какую же в таком случае сумму ты его раскрутить собираешься?

– Не задавай лишних вопросов, – посоветовала Бояркина и протянула ему до краёв наполненную водкой рюмку. – Давай за успех.

– Разве я уже дал согласие? – удивился Дмитрий.

Бояркина пожала плечами.

– Тогда давай за встречу. Я ведь, если откажешься, другого человека найду. А денежки мимо тебя уплывут, дорогой. Потом локти кусать будешь. А деньги могла бы хоть сейчас выплатить.

– Щас, прям, вынула бы из кармана и отслюнила? Всю сумму?

– Да, всю. Но не из кармана, а из сумочки. И «слюнить» нет необходимости, так как именно эта сумма, пять тысяч, и заготовлена.

Дмитрий Подлесный выпил и закусил. А может быть, согласиться? И решить таким образом основные свои проблемы? Ведь жить-то на что-то надо. А тут как на блюдечке – выполняй и получай. Точнее, получай и выполняй. Уже сегодня он может взять какую-нибудь сотню баксов и… Сегодня?

Дмитрий посмотрел на Марину. Она сидела, устало облокотившись на стол, и глядела в окно. Бояркина в декольтированном бледно-зелёном платье, и лапка морщинок меж грудей вдруг показалась Подлесному знакомой и родной, а соски её грудей – он всё ещё не забыл ни правого, ни левого – неожиданно, как живые, встали перед его глазами. Они, и тот, и другой, так любят прикосновения мужских рук и губ. Дмитрия передёрнуло. Шлюха! Уж лучше купить проститутку, чем с этой. После того, как они расстались, наверное, столько раз чужие руки, губы… Хотя и раньше… Подлесный с ненавистью и презрением окинул взглядом Бояркину. И Бояркина вдруг резко повернула голову в его сторону.

– Ты ненавидишь меня? – спросила она. А может, и не спросила, а констатировала.

Подлесный, не ответив, взял бутылку и наполнил обе рюмки. Молча выпили. Дмитрий мысленно усмехнулся. Усмехнулся своим решительным мыслям о том, что у Маринки не получится увидеть его слабость. Он будет холоден и неподвижен, как скала. Никаких движений! Она никогда не увидит, как он, управляемый биологическими импульсами, целует и лижет её поганые телеса.