Сергей Семипядный - Маленькие и неприметные – 2. В кольце смерти

– Это у тебя от жары мозги потекли, – коротко обернувшись к Пикунову, парировал Таласбаев.

– Бай, что стряслось? – насторожился тот.

– Возле двери квартиры стояло, – ответил Бай.

– Мешок с мусором?

– Он самый.

– Но… – Пикунов почесал в затылке. – Какой-нибудь козёл ленивый…

Таласбаев поднялся с корточек, с усмешкой посмотрел на коллегу, а затем кивнул на пакет с отходами.

– Иди послушай.

– Да ты что?! – Пикунов неосознанно отшатнулся назад. – И ты суёшь туда свои грабки?! У квартиры стоял, а ты сюда перетащил?! Да тебе жить наплевать! Послушай, Бай, пускай-ка специалисты тут ковыряются, а не мы с тобой, которые жить хотят. Там тикает, что ли?

– Да. И довольно отчётливо.

– Бай, ты меня удивляешь, – пожал плечами Пикунов. – Тебе известно, сколько там осталось? Известно? Час, сутки или секунда? А может, всего мгновение, такое коротенькое, что я и договорить-то не успею?

– Всё возможно.

– Не-е-е, – помотал головой Пикунов, – ты как знаешь, а я пошёл звонить.

– Хорошо-хорошо, давай, – не стал возражать Таласбаев. – А я всё же гляну, чтобы убедиться.

– И что это даст тебе, по потолку разбрызганному? Зачем тебе надо это будет?

Таласбаев, не сочтя нужным ответить на насмешливую реплику Пикунова, вновь присел перед чёрным пакетом. Пикунов же поспешил убраться прочь от опасного места. Выбегая из подъезда, он тыльной стороною руки коснулся лба и обнаружил холодную испарину. В такую-то жару – холодный пот. Встревоженный, он даже не сразу понял, что происходит во дворе. Переволновавшийся, он с некоторой задержкой заметил, что оказался неожиданно в иной реальности. Не в тихом и спокойном дворике, где дети и старушки, а в условиях дворового побоища, где звучат придушенные глушителями выстрелы. Пикунов словно на стену наткнулся, затем начал пятиться назад, растерянно таращась на двух киллеров, которые совсем недавно ещё были небритыми бродягами и грязными бомжами, а теперь убивали Пронченко и водителя. Рухнувшего лицом на рулевое колесо водителя Никиту и окровавленного Пронченко, агониально царапающего пальцами асфальт в тщетных попытках забраться под днище автомобиля.

Слабой рукой Пикунов принялся выковыривать из плечевой кобуры оружие, но его уже обнаружили, его увидели киллеры, и два смертельно опасных зрачка пистолетов свирепо глянули ему в лицо. Чёрные, они вот-вот полыхнут смертью. Пикунов зажмурился и, продолжая отступать к двери подъезда, заторопился подготовить своего «Макарова» к стрельбе. И в эту минуту его ударило в плечо и грудь. Пикунов закричал, но скоро выстрелы его громогласного оружия почти заглушили его же собственные вопли. Пискунов кричал от боли и палил, не видя мишеней. Опустошив обойму, он упал, и сознание оставило несчастного.

Теперь Пикунову предстояло получить контрольный выстрел в голову – один из убийц торопливо направился к нему, – однако раздался треск разбиваемого стекла, снова загромыхал пистолет Макарова, тот, что находился у Таласбаева, и убийцы, отстреливаясь, отступили.

Спустя минуту из двери подъезда вывалился едва державшийся на ногах Таласбаев и, споткнувшись о тело Пикунова, рухнул на тротуар.

В комнату отдыха вошёл Миротинский и сообщил Подлесному, что его вызывает генеральный.

– Сейчас смотаешься на «самурае» в одно место и кое-кого притащишь сюда. Ну, или куда сам скажет. – Миротинский многозначительно прищурился.

– Кого притащу? Откуда? – спросил Дмитрий, поднимаясь.

– Иди, шеф объяснит, – отмахнулся Миротинский.

Дойдя до конца коридора, Подлесный взялся за ручку двери, ведущей в приёмную, однако Рябцев, занимавший так называемый пост номер один, остановил его.

– Не туда. Сюда давай.

Подлесный оставил дверную ручку и повернулся на сто восемьдесят градусов. Выходит, шеф ожидает его в задней комнате. Что бы это значило? Взволнованный Дмитрий – он неожиданно ощутил, что ладони его жутко вспотели, – осторожно открыл указанную ему дверь и вошёл. Бронов сидел в кресле, к нему спиной, только макушка со светлой лысинкой торчала, и смотрел по телевизору «Вести».

– Разрешите? – произнёс Подлесный.

Бронов не отозвался. Дмитрий, описав круг, приблизился к генеральному и замер в трёх шагах от оранжевого кожаного кресла с высокими подлокотниками чёрного цвета, затем, не без внутреннего напряжения, поднял взгляд на шефа. Незаметным движением вытер ладонь правой руки о брюки – вдруг генеральный соизволит поздороваться за руку.