Алексей Иванов - Тобол. Много званых

Алексей Яковлевич уже придумал, каким будет его следующий ход. Уезжая в Сибирь, он отослал государю донос на своего начальника обер-фискала Михайлу Желябужского. Обер-фискал принимал подношения от лихоимцев и сжигал дела, заведённые Нестеровым, провинциал-фискалом. Алексей Яковлевич не сомневался, что государь вышибет Желябужского со службы, а в обер- фискалы воздвигнет его самого. И тогда он возьмётся за Гагарина по-настоящему. Возьмётся за таможни, за китайские караваны, за табачную торговлю и поборы. И князю Гагарину не уцелеть.

А Матвею Петровичу стало жалко старика, нелепо бормочущего угрозы.

– Ладно, – сказал он Николаю. – Не буду твоего отца мучить.

Он положил перед собой чистый лист и взял перо писать грамоту.

За слюдяным окном уже потемнело, и Матвей Петрович хотел домой.

Впрочем, на сегодня у него оставалось ещё одно неоконченное дело. Вечером он приказал привести к себе штык-юнкера Рената.

Ренат стоял в кабинете сибирского губернатора, растирал замёрзшие руки и хмуро оглядывался. Паркет, обои, голландская печь, занавеси на окнах, мебель почти как в Европе… Вернётся ли он когда-нибудь в такой же устроенный быт? Сможет ли он ещё раз хотя бы обнять, хотя бы увидеть Бригитту? Ренат устал. Устал от борьбы за хлеб насущный, устал от злобы и запретов, устал от русской жизни. Его съедала тоска. Почему нельзя просто забрать любимую женщину и жить с ней вдали от всех, никому не мешая?

– Ну как тебе в тюрьме, кавалер? – спросил Матвей Петрович.

– Благодарить не за что, господин губернатор, – негромко ответил Ренат.

Матвей Петрович рассматривал штык-юнкера. Видно, что он в унынии, но не молит о пощаде и на колени не падает – это хорошо. Значит, есть сила духа. Матвей Петрович не верил, что человек с силой духа обязательно исполнит то, что обещал, или сделает то, за что взял деньги. Всякое бывает, и люди с волей предают так же часто, как и безвольные. Но сильный человек не отступится от своей заветной цели. А заветная цель штык-юнкера – баба. И она в кулаке у Матвея Петровича. Это и внушает надежду.

– Слышал про мятеж в Свияжске? – спросил Матвей Петрович.

– Слышал, – кивнул Ренат.

Мятеж случился ровно четыре года назад. Тогда в Казани и Свияжске несли службу три немецких драгунских полка, которые под Переволочной переметнулись от короля Карла к Петру Лексеичу. И ещё жили пленные. Капрал Юхан Курсель и капитан Юхан Рюль затеяли заговор и втянули в него полторы сотни офицеров. Заговорщики должны были взбунтовать немецких драгун и захватить Казань, а потом прорываться через Россию и Малороссию в Бендеры, к турецкому султану, союзнику Швеции. Но некий адъютант Бринк испугался и выдал заговор русским властям. Мятеж был подавлен ещё до начала. А капрала Курселя и капитана Рюля заковали в цепи и посадили в холодную тюрьму на хлеб и воду.

– В Свияжске шведская порода только шепталась, и там обошлось без крови, а у нас десяток русских убиты, и ваших офицеров с дюжину будет.

От товарищей по каземату Ренат знал, что в драке на площади погибли лейтенанты Петер Дикман, Бенгт Линдберг и Нильс Круз, а также корнет Эмпорагиус Абель, – это из тех, с кем Ренат был знаком.

– А зачинщик мятежа – ты, – завершил мысль Матвей Петрович.

– Всё началось с меня, – мрачно подтвердил Ренат, – но я не зачинщик. И то, что случилось, не было мятежом.

– Как я доложу царю, так и будет. Из петли ты ничего не докажешь.

– Если вы меня повесите, господин фон Врех обратится в Фельдт-комиссариат, и вас тоже подвергнут наказанию, господин губернатор.

– Тебе-то не легче.

Ренат подавленно молчал.

– Но я могу вернуть тебе свободу и твою бабу, – вдруг сказал Гагарин.

Ренат поднял голову, не поверив тому, что прозвучало.

– Да знаю я про неё, – снисходительно усмехнулся Матвей Петрович. – Бригиткой зовут. И муж у неё солдат Цимс. Муж плохой, а баба хорошая.

– И что вы хотите от меня в обмен на свободу и Бригитту?

Матвей Петрович уселся в кресло-корытце и сложил руки на животе.

– Предлагаю тебе тайную службу.

Перед разговором с Ренатом Матвей Петрович сам обошёл весь свой большой дом, все чуланы, кладовые и закутки, и согнал дворню в подклет, чтобы ни единая душа не подслушала. Лакей Капитон охранял двери.

– Я не буду объявлять тебя зачинщиком, – вполголоса заговорил Матвей Петрович. – Ты запишешься в шквадрон к полковнику Бухгольцу, как другие шведы поступили, и выйдешь из каземата на волю. А летом отправишься в поход с войском Бухгольца. Я дам тебе с собой одну золотую безделку, а ты никому из своих её не покажешь. Зачем она – тебе знать ни к чему. Это ясно?