Галина Асташина - Тайны женского клуба

Мы вышли. Он закурил, я тоже за компанию взяла себе сигарету. Курить я не умею: першит в горле, я кашляю и бледнею. Не умеешь – не берись. Это как раз такой случай. Мы стояли молча. Я ему напомнила: «Марат, ты хотел что-то сказать мне».

– Я помню, Таня. Давай поговорим о нас с тобой без лишних сантиментов. Я не умею красиво говорить о любви, не люблю телячьих нежностей. Короче, ты мне сразу понравилась. Ты мягкая, покладистая, спокойная, характер у тебя золотой. Как раз какой мне нужен в женщине. Ты мне очень симпатична, да и хозяйка хорошая… маму мою любишь. Так что, выходи за меня. Я не могу тебе ничего особенного обещать, но со мной будешь как за каменной стеной. Я человек надежный, в жизни много видел. Конечно, я постарше тебя, так это хорошо, это не помеха… Что ты об этом думаешь?

– Я не думала об этом, Марат! Как-то уж все быстро! Но, в принципе, я не против. Только у меня одно условие: я пышных свадеб не люблю и не хочу такой. Все это мишура и показуха. Да и забот у нас с тобой будет много: матушка серьезно болеет, значит, ее надо будет определить в больницу на обследование. Может быть, нужна операция на сердце, ее надо показать кардиологам, да не одному, а нескольким. А все это больших денег стоит. Как мы с тобой справимся?

– Не волнуйся, все сделаем. Насчет свадьбы ты абсолютно права: показуха нам не нужна. Главное, чтобы между нами были мир и понимание. А завтра я с утра маме все расскажу: ну… о том, что мы решили пожениться. Жить ты будешь у меня. Так что попрощайся с новой съемной квартирой. Ну, все решено? Тогда пошли укладываться. Ты сегодня в маминой комнате поспи, она проснется и тебя увидит. Ей на душе полегчает.

Вот так я вышла замуж.

Прошло несколько лет. Жаловаться мне было не на что: я по-прежнему работала в канцелярии военкомата. Марат тоже работает там же инструктором.

Свекрови моей повезло: она получила в собесе квоту – и ей сделали операцию на сердце. Мы очень волновались, дежурили с Маратом поочередно, но, слава богу, все обошлось и теперь все уже позади. Чувствует она себя гораздо лучше. Приступов пока не было.

Алевтина Николаевна вышла замуж. Муж ее, по-моему, работает в министерстве обороны, и она переехала с сыном от первого брака в Москву. Она нам с тетей Полиной пишет, но не часто.

Одна у меня сейчас забота: мне, я уже говорила, в этом году уже двадцать три года исполнится, а вот детей у меня нет. Муж и свекровь так хотят девочку, а я ни разу еще не беременела. Врачи говорят, что надо лечиться. Вот с почками разберусь и вплотную займусь гинекологией, надо будет обязательно…

В этот момент в дверь постучали: «Девочки, куда Таню Юлдашеву дели, она ведь с вами сидела? К ней пришли, в приемном покое ее пожилой человек дожидается», – запыхавшаяся медсестра, всем улыбнулась и извинилась, что беспокоит нас. Все стали наперебой приглашать Ирочку попить чаю и перекусить с нами. «Спасибо, дорогие мои. Сейчас не могу, девочки, я к вам вечерком загляну. Оставьте мне кусочек тортика, как же мне хочется сладенького, просто ужас какой-то. Я только с собой две конфетки возьму. Ладно?», – сказав это, наша любимица убежала.

Из соседней палаты появилась Таня, в обновке, причесанная, с чуть-чуть подкрашенными губами.

– Ну как я вам, нравлюсь? Это у меня новый спортивный костюм. Я его впервые надела. Для вас только. Пойду со отцом Марата пообщаюсь. Он по своим делам приехал в Москву, а муж попросил его ко мне заглянуть, посмотреть на меня, если нужно, велел меня подкормить. А куда мне есть-то еще? Уже и так около девяноста килограммов набрала!

Марина:

Танечка, дружок, задержись—ка на несколько минут. Вот скажи нам, членам нашего мини‒клуба, только честно: ты счастлива? Или бы хотелось что-то изменить в жизни?

Танюша присела за стол. Задумалась, похрустела печеньем и ответила нам: «Если сравнивать мою нынешнюю жизнь с детством и жизнью в поселке, я могу считаться счастливым человеком. А с другой стороны, меня постоянно что-то гнетет. И я знаю, что именно: по своему складу я человек веселый, общительный, люблю народные гулянья, застолья, с песнями, шутками, танцами. А дома мне очень и очень скучно: все у нас монотонно и однообразно. Один день похож на другой как две капли воды. Марат уткнется в газету или в телевизор, со мной практически не разговаривает. Одно и то же каждый вечер. Говорим только о болезнях. Ходим на цыпочках, тихо, тихо, чтобы мама не слышала, мы боимся ее беспокоить. К нам практически никто не приходит: в Казани у меня нет новых друзей, а Марату никто из старых не нужен. А без людей так скучно жить! Я смеха‒то человеческого, задушевного уже не помню, когда в последний раз слышала. Без людей, без душевного общения так скучно жить!