Константин Хайт - Свидетель

Я оказался единственным журналистом, снимавшим в тот день на МКАДе. На следующее утро мои фотографии растиражировали едва ли не все московские газеты, не говоря уже про автомобильные издания и Интернет. В принципе, следующую пару месяцев я мог не работать вообще. В этом заключается одна из немногочисленных прелестей нашей профессии – иногда ты сидишь на бобах и думаешь, хватит ли денег на бензин, потом хлоп – и без особых усилий вдруг ощущаешь себя Али-Бабой.

Впрочем, на самом деле нашему брату редко удается бездельничать. Вот и в тот раз, помнится, все тоже сложилось весьма некстати. Я уже заказал путевку в Таиланд и раздумывал, с кем бы мне хотелось провести время, когда среди ночи позвонил Руслан. Голос у него был встревоженный и, как выяснилось, неспроста. Следующие три часа мы колесили по городу, объезжая аптеки, а утро я провел в больнице: Вовке, младшему сыну Габоевых, предстояла тяжелейшая операция: заигравшись с братом он опрокинул на себя закипающую скороварку.

В итоге все мои немаленькие гонорары перекочевали в бездонные карманы реаниматоров, хирургов и анастезиологов непосредственно вслед за Габоевскими сбережениями, а отдых в Таиланде отложился на неопределенный срок.

Потом, едва пойдя на поправку, этот шпаненок упал с лестницы, играя в прятки в собственном подъезде. Только через полгода ему снова разрешили вставать на ноги.

* * *

Они стояли прямо посреди дороги, на самой проезжей части, и вели оживленный спор. Их узкие темные силуэты выглядели расплывчатыми и эфемерными в пелене дождя. Казалось, два призрака, внезапно схлестнувшись на шоссе, мечут друг в друга смертоносные заклинания.

Я подошел поближе и спросил Руслика, не нужна ли ему помощь. В ответ он яростно и как-то обреченно всплеснул руками:

– Не знаю. Я вообще ничего не понимаю. Если я ее отпущу, она тут же бросится под первую же машину.

Только тут я обратил внимание, что, разговаривая, он крепко держит своего оппонента за обе руки, а тот, вернее та, время от времени пытается вывернуться, хотя и не слишком энергично. Впрочем, судя по взмыленному виду Руслика, несколько секунд назад их борьба была куда более ожесточенной.

– Я вызову полицию? – предложил я, нащупывая в кармане сотовый.

– Погоди, – остановил меня Руслан, одновременно отражая очередной рывок своей жертвы,– Давай попробуем разобраться сами.

Мы разобрались.

Первым делом мы объединили усилия и не без труда затолкали упирающуюся девицу в свой "Понтиак". Это уже было редкой глупостью: по американским законам с этого момента нас можно было обвинить в чем угодно: от сексуальных домогательств до похищения человека. Впрочем, тогда мы почему-то не задавались подобными вопросами. Возможно, что-то в глубине души подсказывало, что наша невольная гостья не будет спешить доносить в полицию.

Ни о каком блюзе, естественно, не могло быть и речи. Мы вернулись в отель, заперлись в номере и принялись отпаивать незнакомку добытой невесть, где валерьянкой и терпким сладким калифорнийским вином. Ей потребовалось около часа, чтобы прийти в себя и немного успокоиться. К счастью, даже в самом истеричном состоянии она не пыталась больше кричать или предпринимать попытки к бегству, в противном случае наше с Русланом положение стало бы весьма двусмысленным.

В конце концов она освоилась настолько, что согласилась расстаться с насквозь мокрым нейлоновым плащом и забралась в мягкое гостиничное кресло, трогательно поджав ножку и затравленно озираясь по сторонам.

– Вы террористы? – поинтересовалась она таким тоном, что мы оба едва не подавились от смеха.

– Нет, мы журналисты, – наконец выдавил я.

– Тогда зачем вы меня здесь держите?

– Потому, что вы едва не угробили нас обоих и нам интересно знать, почему.

Я, тем временем, пристально разглядывал нашу гостью. Я всегда тщательно рассматриваю незнакомых девушек. В девяноста процентах случаев в этом нет ровным счетом никакой пользы, но ради оставшихся десяти стоит проявить некоторое внимание и наблюдательность.

В данном случае, однако, можно было особенно не стараться: перед нами была вполне заурядная американская девчонка. Неопределенного возраста, довольно стройная, лицо миловидное, не отталкивающее, но и не из тех, которые можно запомнить надолго с первого раза. Светлые, почти бесцветные волосы, серые глаза, узкие губы, короткий вздернутый носик. В общем типичный продукт фитнеса, диеты и косметических салонов, выпускаемый американской индустрией миллионными тиражами.