Татьяна Чебатуркина - Алый отблеск зари

На листочке стояла дата – в день получения письма уже целый год мать жила в Сибири. А ему, Ярославу, тогда успело исполниться два года. И, судя по нахождению письма в таком необычном месте, мать его не читала.

«Почему дедушка с бабушкой не переслали письмо дочери? Ясно, это была для них больная тема. Единственная дочь Инна, гордость школы и семьи, умница из далекого заволжского села не потянула учебу в самом престижном вузе страны, скатилась до троек. И, как следует из чужого письма, потому что ярко вспыхнувшее любовное увлечение затянуло ее в постель второкурсника другого вуза, который после зимних каникул бросил глупую девчонку в положении, закрутив другой роман с опытной аспиранткой.

Но почему, когда Ярослав подрос, ни бабушка, ни дедушка не поторопились посвятить его в эти тайны своей семьи? И письмо пролежало в бабушкиной поваренной книжке, как в сейфе, почти шестнадцать лет».

Сколько сразу этих «почему»!

В селе за глаза мать называли неудачницей.

Тема отца была закрыта для Ярослава еще с детства. На все его вопросы всегда следовал один ответ: «Отчима ты не захотел называть отцом, а биологический отец пропал без вести. У нас даже его фотографии нет. Дедушка тебе теперь за отца. Два в одном. Гордись!»

У бабушки в далеком детстве иногда случайно вылетали неожиданные слова «сиротиночка ты наша горькая». Но недостатка ласки и внимания Ярослав никогда не испытывал.

«Валерьянку ты, Ярослав, точно пить не будешь. Пироги подождут. Хорошо, что бабушка не выкинула письмо в ведро для мусора. Осталось оно дожидаться своей хозяйки? Или бабушка, как опытный криминалист, оставила зацепку для возможного примирения своей дочери с отцом ее ребенка? Ведь мать в это время поступила в железнодорожный техникум в Иркутске у тетки, и ни о каком новом браке даже разговоров не было. Адрес предполагаемого отца на листочке из записной книжки, возможно, уже устарел. Но все равно, за какой-то конец нужно потянуть, чтобы попытаться распутать эту семейную тайну».

Ярослав достал свидетельство о рождении. Отчество – Иванович, как имя у деда, фамилия – деда, и прочерк на строчке отец. Встал, подошел к старинному бабушкиному трюмо:

«Да, любоваться особенно нечему. Самое главное – густой чуб, который при некотором старании с помощью расчески аккуратно прикрывает правую половинку высокого лба. А остальное спокойно можно пережить: худощавое лицо, дурацкие ямочки на щеках, прямой, несколько длинноватый нос, подбородок волевой, губы решительно сжаты, глаза карие и брови материны, вразлет. Не лопоухий. И размах плеч ничего.

Это как же нужно было обидеться матери, чтобы даже не сказать любимому человеку, что она ждет ребенка? Детский сад какой-то! Телефоны у всех современные, в любое время суток напиши СМС, если трудно через себя переступить. Самолеты, поезда – пожалуйста! Нет, бросилась домой, чтобы укрыться от обид на весь мир в своей светелке за спиной папы и мамы. А о будущем ребенке подумала? И этот Александр, даже отчество его неизвестно, успел и еще одного ребенка сделать несчастным. Шоковая терапия! Пока тесто в кастрюле притаилось, нужно срочно отправить по старому адресу письмо, чтобы сегодня же ушло с почтовой машиной».

Письмо написал строго деловое: «Прошу сообщить местонахождение выше указанного Александра Соснина. Его разыскивают дальние родственники. К сожалению, связь с ним прервалась почти шестнадцать лет назад. Высылаю конверт с обратным адресом и с нетерпением жду любого ответа. Ярослав».

Пироги с капустой и с яблоками получились классные. Тесто не обиделось за несколько растянутый срок созревания, и теперь десерт на два дня был обеспечен. Завис у компьютера на долгие шесть часов с заданиями ЕГЭ по обществоведению, отгоняя посторонние раздумья о прорехах и сигнальных промахах в отдельно взятой жизненной ситуации, в данном случае касающейся именно его.

Вечерний звонок в Германию должен был потревожить мать, но сидеть и тупо ждать, сколько будет блуждать по рельсам огромной страны его письмо, было неблагоразумно. И пусть, наконец-то, раскроет она своему взрослому сыну, почему так старательно скрывала все эти годы тайну его настоящего отца.

Но выдохнул с облегчением, когда вместо матери трубку взял дед:

– Твоя мать заторопилась и оставила телефон на столе, когда вместе с бабушкой они уехали на обследование в клинику. Неважно наша Наталья Ивановна себя чувствует вдалеке от дома. Одышка усилилась после перелета. Зря мы на Германию купились. Нужно было в областном центре на операцию в кардиоцентре соглашаться или в Москву ее везти. Все в эти проклятые деньги упирается. Тут все-таки такие светила работают. И у Инны страховка есть. Будем надеяться на лучшее. Инна разобьется, но для матери все возможное сделает. Как ты?