Зорий Шохин - Жертва и хищник. Роман

Теперь Сандре и русский акцент, и некоторые огрехи в его речи казались не уликами, изобличающими коварные планы, а своего рода экзотикой. Она готова была простить ему не только это. И все же она не была бы Сандрой-Акулой, если бы не раскрыла перед его носом свою полную острейших зубов пасть.

– Оставьте конгрессмена, мистер Зарецки! В Америке тысячи компаний, занимающихся электроникой. Почему вы выбрали именно мою?

Посетитель – теперь он перешел в ранг гостя – заторопился ответить. Круглое женоподобное лицо его дышало такой убедительностью, что другой на месте Сандры должен был бы ощутить чувство неловкости, а может быть, даже стыда за свое недоверие.

– Миссис Хиггинс, я советовался со своими друзьями…

– То есть вы хотите сказать, что обладаете полной информацией о моей компании?

Только теперь до гостя дошло, какую опасную ловушку она ему подстроила. Ну-ка, реши: сознаваться или нет в том, что он знает, в каком трудном положении оказалась она, Сандра Хиггинс, в последнее время?! Ведь скажи он «да», нет никакой гарантии, что дело выгорит. Такие бабы не дадут собой командовать. А если «нет» – она его легко поймает на лжи.

Сандра внимательно следила за его реакцией. Но вот ведь удивительное дело: любой вопрос, каким бы провокационным он ни был, отскакивал от него, как резиновый мяч от стенки.

– Я вас понимаю, Сандра… то есть, простите ради бога, миссис Хиггинс…

Чуть сморщившись, Сандра прищурила левый глаз. Такой жест куда больше подошел бы таможенному офицеру, который обратил внимание на подозрительный чемодан и требует от его владельца предъявить паспорт. Гость снова слегка заерзал на своем стуле и правдиво захлопал редкими ресницами. Сандра же с невольным удивлением подумала о том, как естественно он ввернул в разговор легкую фамильярность, сразу же вернувшись к своему прежнему приторно-льстивому тону! Пустил пробный шар, увидел, что пока еще рано высовываться, – и хоть бы хны.

Гость умильно улыбнулся и замахал руками:

– И не только понимаю – восхищаюсь! За такую проницательность и ум любой из нас был бы готов…

Его опять понесло по волнам на надувной лодчонке пафоса, и ведь как он здорово ею маневрировал, а?!

Сандра усмехнулась.

– Насколько я понимаю, это ваш проверенный способ прятаться от неудобных вопросов? – подпустила очередную шпильку она.

Гость явно не знал, как ему вести себя, и Сандру это вполне устраивало.

– Ну, так что же вам все-таки известно о моей компании?

Все, она схватила его, как рыбак пойманную рыбу, которую тот крепко держит в руке! Но ей только так показалось. Она даже не заметила, как он, словно угорь, выскользнул снова.

– Позвольте-позвольте, но это ничего не изменит! Моя решимость сотрудничать с компанией…

Сандра-Акула отстала. Жертва оказалась проворней.

– Хорошо, – решительно положила она руку на стол, – но я вас заранее предупреждаю, мистер Зарецки: решаю я, а не вкладчики. И если вас это не устраивает…

Гость согласно затряс головой.

– Конечно, конечно, конечно!

Сандра милостиво кивнула.

– И если мы с вами сойдемся, мои юристы внесут это в договор, мистер Зарецки.

Он привстал с места, словно демонстрируя, что больше не смеет задерживать столь занятую деловую женщину, как Сандра Хиггинс. Его блестящий, как шкурка сардельки, костюм слегка замерцал в потоке бьющего из окна солнечного света.

– Да, кстати, мистер Зарецки, а что вы делаете в Организации Объединенных Наций?

Теперь, когда он поднялся, стало заметно, что он невысокого роста, а дорогой костюм не в состоянии скрыть выпирающее брюшко.

Гость на секунду замер, но тут же выпрямился, отчего стал даже несколько выше.

– Я заместитель председателя одного из подкомитетов помощи голодающим в Африке.

Довольный собой, он слегка поклонился, исполненный собственного достоинства и либеральной толерантности. И тут снова произошло то, чего Сандра меньше всего ожидала. С придворной учтивостью былых времен посетитель осведомился:

– Позволите поцеловать вашу ручку?

Сандра опешила: черт-те что – только этого ей не хватало! Но она и так уже проволокла гостя мордой по полу, а перебарщивать не следовало.

– Если вам это доставит удовольствие, – королевским жестом протянула она ему свою руку.

Гость поднес ее к губам, прикрыв глаза, словно почувствовал аромат необыкновенно тонких и оригинальных духов.

Эдюля… Эта кличка закрепилась за ним еще в школе. Уж кто-кто, а он прекрасно знал изъяны своей внешности. Сколько он тогда настрадался! Какие только не испытывал на себе экзотические диеты! К каким врачам не обращался! И повсюду его ждало жестокое разочарование. «Можно изменить форму носа или губ, но овал лица останется тем же, – объяснило ему однажды медицинское светило из Лос-Анджелеса. – Убрать морщины и бородавки, только цвет кожи и выражение глаз будут прежними».