– Евгеша, давай я тебе ещё бутербродик сделаю, – суетилась мать, пододвигая к нему тарелку с дрожащей глазуньей. – Ты ведь не на работе будешь, Бог знает, когда обедать придётся.
Поглощённый размышлениями о предстоящем визите, Жека отрицательно покачал головой. Волнение лишило его аппетита. Залпом выпив чай (кофе он пил вечером, для бодрости), он тщательно оделся и, кивнув на прощанье, вышел на лестничную площадку. Вскоре, бережно прижимая к животу сумку с рукописью, он уже спускался в ближайшую станцию метро, стараясь не поскользнуться на влажных ступенях.
Поездка в переполненном московском метро одновременно и взбодрила, и утомила его. И когда колышущийся темно-серый поток пассажиров вынес Евгения Борисовича на поверхность, он решил пройтись до издательства пешком. Конечно, он волновался, хотя и не желал признаться в этом самому себе, а размеренная прогулка помогла бы успокоиться.
Он шёл медленно, глядя прямо перед собой и не обращая внимания на вечно спешащих куда-то московских прохожих. Уже давно он отучил себя суетиться, запомнив вычитанную где-то фразу о том, что женщина, когда пишет, видит перед собой зеркало, а мужчина – вечность. Правда, сказано было о живописи, но, поразмыслив, Жека решил, что это высказывание справедливо и в отношении литературного творчества. Ну а перед лицом вечности кто же суетиться? Размышления прервал сильный толчок, который чуть не сбил Жеку с ног. Поправив соскользнувшую с плеча сумку, он обернулся, чтобы пристыдить нахала, но тот уже затерялся в толпе. Зато глазам Евгения Борисовича неожиданно открылось великолепное зрелище.
Он стоял напротив витрины книжного магазина – огромной, сверкающей чистотой. Задрапированный задник придавал особую торжественность пространству, в котором, как на роскошной сцене, вольготно расположились красавицы-дебютантки – десятки нарядных книг. Умелая подсветка делала их прекрасными и желанными. Одни обращали на себя внимание броской суперобложкой, в других привлекали шрифты надписей, третьи выделялись богатством переплёта. На прозрачной подставке из оргстекла, которая была вынесена на авансцену и парила в воздухе, особняком горделиво красовалось издание в темной обложке. Эту книгу, как победительницу конкурса красоты, украшала алая лента, на которой ярким серебром горела надпись «Новинка».
Евгений Борисович зажмурился. Не смог сдержать довольную улыбку, представив здесь свой роман. Он прикоснулся лбом к холодному стеклу и ему показалось, что из витрины исходит пьянящий, ни с чем не сравнимый запах недавно покинувшей типографию книги. Из блаженного созерцательного состояния его вывело шарканье метлы по тротуару. Жека вздохнул и отошёл от витрины. Покрепче прижав к себе сумку , прибавил шаг. До заветной двери оставалось совсем немного.
Издательство располагалось в старинном особняке. Войдя в вестибюль, Евгений Борисович откинул капюшон куртки и вежливо поздоровался с охранником, немолодым грузным человеком, одетым в некое подобие военной формы. Тот снисходительно кивнул в ответ и выжидающе посмотрел на Жеку.
– Не подскажете, как мне пройти в отдел прозы?
– Вам назначено? – строго поинтересовался охранник.
– Нет, но…– не дослушав объяснений, охранник молча показал Жеке на прикреплённый к стене телефон. – Наберите 071 и излагайте. Жека хотел ещё что-то сказать, но передумал. Набрал номер и, поздоровавшись, начал объяснять анонимному сотруднику, почему ему совершенно необходимо лично встретиться с редактором, чтобы передать рукопись и познакомиться. Но снявший трубку редактор в ответ на просьбу пройти в издательство заявил, что у них это не принято, как, впрочем, и знакомиться.
– Вот как, – Евгений Борисович не смог скрыть огорчения. Хотел добавить, что не ожидал встретить в известном издательстве такой формальный подход к творческим личностям, но одумался. Решено же было – не суетиться. Скорее всего, его соединили с простым техническим работником, стоит ли с ним объясняться? – Что ж, тогда я оставлю рукопись на входе. Не подскажите, кому адресовать?
– Рукописи не принимаем. Нам их хранить негде, – бесстрастно проинформировал автора невидимый собеседник. – Пришлите вашу рукопись по электронной почте. Через три месяца мы вам обязательно ответим.
Жеке показалось, что слово «обязательно» было произнесено подчёркнуто энергично, и это его немного успокоило. Значит, рукописи в издательствах уже не принимают… Ничего удивительного в том, что ему это было неизвестно: он человек творческий, организационные вопросы ему решать не полагается. Недаром у каждого писателя на Западе есть свой литературный агент, который всем этим и занимается. Впоследствии об этом стоит подумать. А пока… Пока он напишет предисловие к роману! Подробное, как лирическая исповедь, повествование о сегодняшнем дне, о поездке в издательство – ведь для литературоведов, изучающих творчество писателя, для его биографов такие моменты имеют исключительное значение.
Читать дальше