Матвей Снежный - Твои маленькие трагедии

– И тогда мне дадут таблетки?

– Не обязательно. Лечение не всегда состоит из одних лекарств. Пока за тобой просто наблюдают, решая, что делать дальше.

– Поняла, спасибо, – вздохнула Корнелия.

Уильям разложил перед ней снова кусочки разноцветного картона. В этот раз более яркие цвета оказались в начале – девушка явно успокоилась, но все еще заметно переживала.

– Все, можешь идти. До встречи, – мужчина убрал все со стола в одну из полочек под оным.

Корни покинула кабинет, вздохнув с облегчением. Казалось, все не так уж и плохо.

***

– Ты же сам сказал, что не хочешь новую пациентку, – усмехнулась Стоун, явно довольная тем, что ей удастся освободить одну койку.

– Она слишком адекватна, чтобы оставаться в остром, – Уильям положил отчет на стол перед коллегой.

– Подготовь все документы – и завтра можешь ее забирать. Заодно СМИЛ ее прихвати – новенькая зачем-то принесла его мне.

– Я все еще считаю, что у Флоренс посттравматический. Возможно, есть зачатки депрессивного спектра, но шизофренией тут и не пахнет, даже шизоаффективное далеко.

– Заполняй бумаги – и чтоб завтра ни ее, ни тебя я на своем этаже не видела, – усмехнулась женщина.

– Ладно, – кивнул Уильям, покидая кабинет с очередной папкой, полной бумаг. Джек явно положительно относился к тому, чтоб взять пациентку – он знал, что в основном ее лечением придется заниматься Тейлору как психотерапевту. Возможно, назначит ей легкие транквилизаторы для нормализации сна, но не более того. Поклонником медикаментозной терапии была только Стоун.

– Вот ты и попал, Тейлор. Твоя доброта тебя погубит, – пробубнил мужчина под нос, предчувствуя вечер, проведенный в расчетах и заполнении бумаг о переводе.

– Ты ведь уже поставил диагноз, да, Тейлор? – усмехнулся Джек, потягиваясь в кресле. Он только вернулся с утреннего обхода, но вместо привычного перекуса должен был участвовать в сборище из-за перевода пациентки.

Месье Дюваль пришел в качестве комиссии, занимал любимое кресло Ричардсона, то и дело перекладывая документы, как пасьянс. В перерывах между этим старикан внимательно наблюдал за Уильямом, пока не собираясь что-либо подписывать. Стоун в этот раз не пригласили – достаточно его решения, чтобы сделать какие-либо выводы.

– Мой вердикт – посттравматическое стрессовое расстройство, – абсолютно спокойно произнес Уильям, держа ладони на белой папке – результатах вчерашнего тестирования и документах из клиники, где Флоренс находилась из-за черепно-мозговой травмы.

– Стрессовый, значит? – Джек снова потянулся. Сейчас бы он с большим удовольствием прошелся по территории, заигрывая с хорошенькими медсестрами, нежели слушал лекцию Тейлора. Работать совершенно не хотелось.

– Я не использую эти любительские названия, – поморщился Уильям. – Все признаки налицо. В карточке Флоренс видно изменения гиппокампа – это первый аргумент. Также я отметил чувствительный слух – она вздрагивает от обычного тембра голоса или звука шагов, для нее они сейчас слишком громкие. Тестирование показало высокий уровень тревоги, могу предположить – как следствие аварии. Пациентка пережила реальную угрозу жизни – как с объективной, так и субъективной точки зрения. Я считаю, что галлюцинации вызваны не столько черепно-мозговой травмой, сколько стремлением психики отгородиться от реальности и происходящего. Также стоит отметить сильное чувство вины, которое сформировалось за счет травмирующего события*.

– То есть, никаких признаков шизофрении? – уточнил Дюваль.

– Абсолютно, – Уильям прошелся от стола до двери, продолжая на ходу. – Пациентка в сознании, ориентируется в пространстве, мышление адекватное. Единственное, что может быть общего с шизофренией – галлюцинации, но это слишком общий симптом для назначения диагноза или лекарств.

– А как же истерика в день поступления? – старикан не мог не упомянуть отчет Стоун.

– Сработал триггер, – парировал Уильям. – С момента травмирующего события прошло меньше месяца – мы получили пациентку с острым посттравматическим, еще не перешедшим в хронику. Для больных с посттравматическим характерны флешбеки и триггеры, которые напоминают о травмирующих событиях и заставляют их переживать критические моменты заново.

– Я предлагаю перевести ее в наше отделение, – вставил Джек, замечая, что Дюваль, как всегда, слушает только Уильяма. – Назначим сорок миллиграмм гидроксизина, когнитивно-бихевиоральную терапию у доктора Тейлора и разрешим прогулки. Может, захочет заняться садоводством, трудотерапия полезна в комплексе с медикаментозной поддержкой. Тем более, у нас сейчас есть свободные места, мы не так заполнены, как тяжелое отделение, пребывание в котором не может оказать пациентке должную помощь.