Мне б согреться и оттаять, мне бы вспомнить —
для чего же
Я на свете существую…
Да от самых от начал…
Соприкасаются – родные души
Соприкасаются – родные души.
Чужие – мимо ходят отрешённо.
Кредит доверья тяжело нарушить,
Но если всё же – то вопрос решённый.
Не раз, не два – попытками понять
И возместить ущерб оттолкновенья —
Не сможешь ни познать, ни описать
Весь ужас наступившего мгновенья.
За что, за что? Ведь пять минут назад
Все было так. И распрекрасно было.
И вдруг ушло. Ты тычешь наугад
Подряд все кнопки. Но они остыли…
Остановись. Судьбу не обвиняй
В том, что случилось – что бы ни случилось.
Вот сто дорог. Любую выбирай.
Той больше нет. Она тебе приснилась.
Продлите жизнь родителям своим
Продлите жизнь родителям своим,
Которые давно не в этом мире.
В стихах и песнях поблагодарив
За то уже, что они просто были.
Вводили в мир неискушенных нас,
И пусть по-своему, но всё-таки любили.
И провожали в школу в первый класс,
И за пятёрки искренне хвалили.
Гордились нами за любой успех,
Хоть показать считали неприличным.
И лишь подслушанный из кухни смех
Давал понять: мы им небезразличны.
А мы, своей судьбой поглощены,
Их беды разделить и не пытались…
И много лет потом своей вины
Не ощущали и не признавали.
Они любили так же, как и мы!
Страдали так же и ночей не спали!
На долю их гораздо больше тьмы
И непростых решений выпадало…
Мы можем чтить их песни и стихи,
И вспоминать тревоги их и помощь.
Продлите жизнь родителям своим.
Чтоб дать им знать, что на Земле их помнят.
«Мы выстоим, мы выстоим, мы выстоим!»
«Мы выстоим, мы выстоим, мы выстоим!» —
Так повторяй и свято этим верь словам!
«Мы выдержим, мы выдержим, мы выдержим!»
Кому же счастье задолжало, коль не вам?
Двадцатилетним вам, цвет юности отдавшим
За маразматиков интриги и корысть?
Родителям, два года просыпавшимся
Чтоб до заката кое-как дожить?
Не бате, в медицине ставшим докой
Между больницами и Новою Землей?.
Не маме, оседавшей у порога
От каждого письма чужой рукой?
В квартирке, макраме всей занавешенной
Чтобы ночами не сойти с ума?
Два сына, две кровинки. Воды вешние —
Несли по свету в утлых челноках.
И сколько раз казалось: вот последнее
Прощанье с палевом чужих враждебных гор.
Но сберегла судьбина лихолетняя
От мин-растяжек и от выстрелов в упор.
Чтоб вы вернулись, непривычно повзрослевшие,
С загаром дочерна на бритых головах.
Чтоб сыновья родились. И чтоб дочери
Не знали слов «отчаянье» и «страх».
Мы выстоим, мы выстоим, мы выстоим!
Да, здесь другие правила игры.
Но вам, привыкшим жить под звуки выстрелов
Какие ж грозы могут быть страшны!
Чахохбили – о, это – совс е м не то!
Что, вероятно, вы сейчас представили.
Это не курица в томатном соусе,
Это – шедевр, ныне неразгаданный.
И есть магическое такое свойство
У этого народа солнечного блюда:
На аромат трав его пряно-острый
Стекается люд просто отовсюду.
Все распри, ссоры как-то забываются
Любовью к миру враг вчерашний л у чится.
Нежданным чудом дружба укрепляется.
Растёт уверенность, что все получится.
Когда беда какая иль размолвка вдруг,
О чахохбили-миротворце вспомните!
Как в первобытных племенах садились в круг,
Так вы грузинский ритуал исполните!
Настроение совсем уж зимнее.
Никуда от него не денешься.
Конопатит зубастым инеем
Болевые занозы-трещины.
А назавтра уж так старается
Незаметненько, подло-каверзно,
Чтоб ни капли вчерашней радости
В чашке утренней не осталось бы.
Настроенье – поточно-зимнее,
Настроенье – надрывно-очное.
Вечерами слепыми длинными
На ретроспективу заточено.
Как же с этим жить? Не приемлю я
Вот такое пустое множество
И вцепляюсь ногтями в землю,
Чтоб зимы не сбылись пророчества.
«Захлопни меня», – дверь.
Орнамент узорчатый, на ум – Самарканд..
Слепыми кометами, головой прошивающими стратосферу,
Дни и ночи летят.
А я тебе верю.
А я тебе желаю только хорошего.
Поэтому – ччччч…
Помолчи немножко.
Читать дальше